Книга для психологов, педагогов и родителей Валентина Георгиевна Казанская Подросток: социальная адаптация: Книга для психологов, педагогов и родителей

Мотивы престижа. Приведем еще один пример.
...
Рома любил приводить домой одноклассников. Его отец ходил в море, привозил много интересного. Ребятам нравилось бывать у них. Однажды после школы Рома пригласил к себе домой М., чтобы показать «интересные деньги». Родителей дома не было. Они стали играть, достали коробки с игрушками, незаметно гость открыл секретер и увидел чеки. (Чеки – это эквивалент валюты, они принимались в магазинах «Березка» за дефицитные товары, которых не было в обыкновенных магазинах, и которые иностранцы или наши избранные граждане покупали в этих магазинах.) После посещения М. они исчезли. Когда родители обнаружили пропажу, они долго выясняли, куда делись чеки и кто был в квартире в их отсутствие. Когда наконец поняли, кто взял чеки, пошли домой к М., поговорили с вором. Чеки вернули. Он сознался, что ему очень хотелось быть богатым, хотелось похвастаться. Подросток был из малообеспеченной семьи.
Квазисоциальные мотивы. Подросток крал в магазине вещи. Когда он попался, то стал объяснять, что одежда нужна ему для того, чтобы хорошо одеться и поступить учиться в хороший колледж.
Мотив обогащения. Некоторые подростки начинают воровать для того, чтобы иметь деньги, не считать их и тратить на то, что им хочется.
Мотивы манипулирования. Подросток ворует и заставляет других ребят, соблазняя их подарками, помогать ему в этом. Имея деньги, он фактически оплачивает асоциальные поступки других ребят.
Приведенные примеры говорят о том, что воровство многолико. Для понимания его сути следует иметь в виду мотивы, по которым воровство было совершено. Однако необходимо различать мотивы как смысл этого действия. Часто мотив скрыт за мотивировкой, объяснением причины действия. Говорят: «Взял, потому что плохо лежало». «Плохо лежало» – это не мотив, а лишь внешне видимое действие. Часто школьники из неблагополучных семей объясняют любые кражи так: «Дома нет денег», «Я сегодня ничего не ел» и т. п. На самом деле он идет с украденными деньгами на ночную дискотеку, заодно прихватив чью-то красивую куртку.
Было и такое: подросток жил с матерью и бабушкой, вроде был благополучный, учился хорошо, подружился с парнем. Отец парня был пьющим, мать работала уборщицей в магазине, иногда приносила из магазина продукты, иначе говоря, воровала. В один из дней компанию, в которую входили оба, потянуло на подвиги. Старший из ребят открыл чужую машину, и все решили прокатиться. Чуть-чуть проехали, и до этого «благополучного» дошло, что они делают. Из машины он вышел, но в преступлении участвовал. Милиция их забрала. Где мотив этого проступка? Ради чего он угнал чужую собственность и как объяснял это потом?
Мотивом была боязнь того, что другие, более старшие, будут считать его маменьким сынком. И он решил делать так, как требовала ситуация. Мотивировка же в этом случае – «решили покататься».
К сожалению, исследований детского воровства, несмотря на большую значимость этой проблемы, гораздо меньше, чем хотелось бы. Очень ждут своих исследователей вопросы трансформации личности подростка на пути «правильной жизни», механизмы этих процессов, роль родителей и других взрослых. Неясна и дальнейшая жизнь подростков-маргиналов.
В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова «воровать» значит «преступно присваивать, похищать чужое, брать тайно, скрытно, исподтишка, мошеннически». [44]
Л. М. Шипицына определяет воровство так: это «присвоение или потребление не принадлежащих личности материальных и духовных ценностей без предварительного разрешения или уведомления обладателя этих ценностей. Отягощающим обстоятельством воровства является неприятие мер личностью по предотвращению или уменьшению реального или возможного ущерба, который могут понести пострадавшие от воровства». [45]
В научной литературе выделяется два вида воровства – бесцельное  и преднамеренное.  Первое, полагает В. П. Кащенко, называется клептоманией.  Она свойственна детям и взрослым, особенно достаточно пожилым, которые, роясь в мусорных ящиках, собирают «нужные» вещи. Но, с нашей точки зрения, назвать клептоманию бесцельной нельзя. Пожилые люди могут объяснить, почему они собирают эти вещи: они им нужны. Один примеряет кепку, другой собирает шкаф из собранных отшлифованных дощечек. Другое дело, целей у такого человека так много, что они не реализуются в деятельности, и в этом его патология. Кроме того, клептомания не всегда адекватна цели и мотиву. Л. Строганова приводит пример из своей педагогической практики: девочка в детском лагере выкручивала из стульев шурупы. Стулья ломались, найти виновника не удавалось. Однажды в целлофановом пакете одной из девочек-подростков были обнаружены эти шурупы. Почему она их выкручивала из стульев, объяснить не сумела. Это свидетельствует о наличии ситуативной цели без понимания стратегии и осмысленности действия, включенного в общую структуру и взаимосвязи его с другими. Такая аномалия требует вмешательства психиатра. По-видимому, у клептомана существует еще не одно аномальное действие. К тому же у него имеет место застревание на каком-то конкретном предмете. [46]
Второй вид воровства – преднамеренное воровство. Это потребность и умение подростка присвоить чужую вещь, заранее спланировав это действие: увидев понравившуюся вещь, он отмечает для себя, кому она принадлежит, сколько учеников около нее находится, прячет ли ее хозяин и куда, как ее лучше извлечь. То есть у вора формируется настоящая программа действий. После этого он просил ее потренироваться на своем кармане. Однако на преднамеренное воровство так же, как и на клептоманию, указывают отдельные симптомы, или симптомокомплекс. Так, капризы, немотивированные действия, своеволие могут в определенных случаях спровоцировать воровство. Например, в магазине ребенок топает ногами, требуя купить игрушку. Он захлебывается слезами и истерично кричит и в конце концов получает желаемое. В такой же ситуации взрослые могут отреагировать на его истерику по-другому: дать ему шлепок. Игрушку ребенку не купили, с ним по этому поводу не беседовали. Но игрушка как желанная вещь осталась в памяти ребенка. Увидев у кого-то в гостях подобную, он прячет ее, приносит домой, потихоньку с ней играет. Если родители замечают это и спрашивают, откуда взялась игрушка, ребенок обманывает, говоря, что игрушку дал поиграть друг. Хорошо, если родители все же поговорят с другом и его родителями, Но ведь бывает, что пропускают этот случай как опасный. Опыт обмана, лжи и воровства закрепился, стал для ребенка положительным. Он его не переживал как недостойный, не было внутриличностного конфликта: «Почему я так сделал? Лучше бы я просто посмотрел и отошел. Теперь все узнают и не будут меня любить, а дома меня накажут, не поведут в цирк». Иначе говоря, у вора-подростка есть «биография». Это значит, он не может ни с того ни с сего совершить проступок. Если он ранее воровал, значит, было что-то предосудительное в его поведении, связанное с обманом, в большей степени это неудовлетворенная потребность. Иначе говоря, ранее этому были причины.
Ученые выделяют разные причины воровства, например неудовлетворенность подростка. Откуда эта неудовлетворенность взялась, каковы ее источники и направленность? Ведь понятно, что не каждый неудовлетворенный человек становится вором. Следует подчеркнуть и другое: причина – это не мотив. Прежде чем рассматривать причины воровства, напомним принципы психологии как науки, выдвинутые С. Л. Рубинштейном в работе «Бытие и сознание». Он писал: «Внешние причины (внешние воздействия) всегда действуют лишь опосредованно через внутренние условия… При объяснении любых психических явлений личность выступает как воедино связанная совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия». [47]
Главную роль играют внешние условия: предметы и явления окружающего мира, преобразованная природа, культура, существующие объективно особенности человека – соматические состояния, тип конституции. Внутренние условия – свойства нервной системы, мотивация, ценностные ориентации, эмоционально-волевая сфера.
Внешнее переходит во внутреннее, т. е. интериоризуется. Но этот процесс происходит не механически, а при активной деятельности самой личности. Исследуя воровство подростка, мы подчеркиваем значимость всей его прошлой жизни, которая не может быть нейтральной и не быть причиной или условием появления этого асоциального свойства. Далее, на асоциальное свойство личности оказывают влияние внутренние условия (например, слабость нервной системы, при которой подросток не может сказать твердо: «Нет, туда не пойду», «Нет, из дома я выносить ничего не буду»), которые могут стать благоприятной почвой для всходов неблагополучия.
Об интериоризации мы напомнили потому, что любое действие, даже кража денег из кошелька, имеет двойное происхождение: как действие материальное, физическое (когда-нибудь открывал кошелек, доставал что-то), затем это действие стало внутренним (представил, как это возможно). Наконец, действие стало автоматическим, т. е. быстрым. Злой умысел всегда сознателен: составляется план, анализируется ситуация, определяется время действия. Поэтому не раз совершенное действие становится навыком, а затем – умением… Происходит объективация психического, которое становится внутренней причиной, а то, что приводит причину в действие, – внешними факторами. Внутреннее и внешнее меняются местами: то, что было причиной, становится следствием, и наоборот. В связи с этим можно объяснить воровство подростков более ранними попытками присвоить что-то чужое: нравственные критерии заторможены, а умение воровать становится привычкой и редко наказуемым из-за ловкости рук.
Процессы перехода внешнего во внутреннее и обратно делают подростка активным, субъектом своей деятельности, который берет под контроль все внутренние и внешние процессы. Поэтому именно осознанность действий и их последствий становится альфой и омегой всех поступков детей и подростков.
Представление о причинной обусловленности психических явлений позволяет объяснить многие свойства личности ребенка, понять ложь, обман, страх, воровство. Как мы видели, эти свойства вторичны, а первично что-то другое. Потому все причины воровства надо рассматривать в контексте мотивов как первопричин. Есть и еще один принцип, имеющий в нашем случае большое значение: в деятельности проявляется то или иное действие, в ней же оно и формируется, становясь навыком, привычкой, умением. Это касается не только появления асоциального действия, но и его коррекции, исправления.
Однако неправильно было бы вообще игнорировать мнение практиков и ученых по этому вопросу. Поэтому рассмотрим их точки зрения и дадим комментарий.
Мнения ряда ученых в определении причин воровства расходятся. Так, И. Г. Антипова, Л. В. Строганова, Л. М. Шипицына выделили четыре причины подросткового воровства:
♦ недостаточно развитые воля и нравственные представления;
♦ психологическая неудовлетворенность (украденное замещает недостающее внимание сверстников и взрослых);
♦ желание иметь понравившееся, которое сильнее совести;
♦ подражание другим, более богатым сверстникам.
С нашей точки зрения, в указанных причинах не указаны мотивы как смыслы совершенных действий, а подражание не всегда может быть причиной воровства, поскольку один способен на воровство, а другой – нет. Все зависит от характера и моральных установок в целом мотивации человека.
Думается, более удачно причины воровства в структуре типов воровства, появляющихся на том или ином этапе онтогенеза, выделили А. Л. Нелидов и Т. Т. Щелина. С их точки зрения, воровство может быть этапом в развитии нормативной личности.