Карты смысла. Архитектура верования

существовать
с точки
зрения традиционных представлений. Более того – и это еще важнее, – новые теории, создан-
ные для осмысления объективной действительности, серьезно угрожали целостности традици-
онных моделей бытия, которые придавали миру определенный смысл. В центре мифологиче-
ской Вселенной находился человек. Объективная Вселенная вращалась вокруг Солнца, а потом
и это оказалось не совсем так. Современный человек перестал находиться в центре внимания.
Сильно поменялась и картина мира.
Мифологические представления пали под натиском научного опыта, по крайней мере,
так кажется на первый взгляд. А значит, нравственность, основанная на таких представлениях,
должна была исчезнуть вместе с верой в утешительную иллюзию. Фридрих Ницше четко сфор-
мулировал это более ста лет назад:
Отрекаясь от христианской веры [например], выдергиваешь этим у себя из-под ног 
право
на христианскую мораль… Христианство есть система, сообразованное и 
цельное
воззрение
на вещи. Если из него выломаешь главное понятие, веру в Бога, то разрушаешь этим также
и целое: ничего обязательного в руках больше не остается. Христианство предполагает, что
человек не знает, 
не может
знать, что для него добро и что зло: он верит в Бога, который один
знает это. Христианская мораль есть повеление; ее источник трансцендентен; она находится по
ту сторону всякой критики, всякого права на критику; она истинна лишь в том случае, если Бог
есть истина, – она держится и падает вместе с верой в Бога. – Если фактически [современные
западные люди] верят, что сами, «интуитивно», знают, что является добрым и злым, если они,
следовательно, полагают, что христианство как гарантия морали им больше не нужна, то это –
лишь 
следствие
господства христианских суждений о ценностях и выражение 
силы
и 
глубины
этого господства. Так что источник [современной] морали забыт, а строгая обусловленность
ее права на существование больше не ощущается
15
.
Если постулаты учения утрачивают силу, утверждает Ницше, оно становится несосто-
ятельным. И все же учение выживает. Ключевые положения иудейско-христианской морали
продолжают управлять как основными ценностями типичного западного общества, так и обыч-
ным поведением конкретного человека, даже если это хорошо образованный атеист, даже если
его абстрактные взгляды и высказывания кажутся антирелигиозными. Он не убивает и не кра-
дет (а если и убивает, то старается скрыть это даже от себя самого), и в идеале он готов отно-
ситься к ближнему как к самому себе. Главные принципы общества, в котором он живет (а
зачастую и всех других обществ
16
), по-прежнему зиждутся на мифологических представлениях
о ценности личности – ее неотъемлемых правах и ответственности, – несмотря на научные
доказательства того, что побуждения человека основываются на причинно-следственной связи.
15
Ницше Ф
. Сумерки идолов, или Как философствуют молотом. М.: Эксмо-Пресс, 2018. В оригинале Ницше упоминал
англичан, но точка зрения, которую он критиковал, получила такое широкое распространение, что мне показалось уместным
вместо этого написать «современные западные люди».
16
Фукуяма Ф.
Конец истории и последний человек. М.: АСТ, 2005.

---

Д. Питерсон. «Карты смысла. Архитектура верования»
22
Наконец, в его сознании жертва все еще вопиет к небесам о справедливости, а дееспособный
нарушитель закона 
заслуживает
наказания, даже если преступление совершено случайно.
Поэтому система продвинутого научного мышления и система побуждения и действия
сосуществуют в парадоксальном союзе. Первая – современная, вторая – архаичная. Первая
рождена научной мыслью, вторая основывается на традициях и даже суеверии. Внешне мы
превратились в атеистов, но наши склонности недвусмысленно говорят о религиозности, то
есть