Капитал «Public Domain» 1867 Маркс К. Г

 
Глава вторая: процесс обмена
 
Товары не могут сами отправляться на рынок и обмениваться. Следовательно, мы
должны обратиться к их хранителям, к товаровладельцам. Товары суть вещи и потому безза-
щитны перед лицом человека. Если они не идут по своей охоте, он может употребить силу, т. е.
взять их.
49
Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы
должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким
образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при
посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуж-
дая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собствен-
ников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, – все равно закреп-
лен ли он законом или нет, – есть волевое отношение, в котором отражается экономическое
отношение. Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономи-
ческим отношением.
50
Лица существуют здесь одно для другого лишь как представители товаров, т. е. как това-
ровладельцы. В ходе исследования мы вообще увидим, что характерные экономические маски
лиц – это только олицетворение экономических отношений, в качестве носителей которых эти
лица противостоят друг другу.
Товаровладельца отличает от его товара именно то обстоятельство, что для товара каждое
другое товарное тело служит лишь формой проявления его собственной стоимости. Прирож-
денный уравнитель и циник, товар всегда готов обменять не только душу, но и тело со всяким
другим товаром, хотя бы этот последний был наделен наружностью, еще менее привлекатель-
ной, чем у Мариторнес. Эту отсутствующую у товара способность воспринимать конкретные
свойства других товарных тел товаровладелец пополняет своими собственными пятью и даже
более чувствами. Его товар не имеет для него самого непосредственной потребительной стои-
мости. Иначе он не вынес бы его на рынок. Он имеет потребительную стоимость для других.
Для владельца вся непосредственная потребительная стоимость товара заключается лишь в
48
Автор «Observations» и С. Бейли обвиняют Рикардо в том, будто он не заметил относительного характера меновой сто-
имости и превратил ее в нечто абсолютное. В действительности наоборот: ту кажущуюся относительность, которой обладают
эти вещи, например алмаз, жемчуг, как меновые стоимости, он свел к скрытому за этой их внешностью истинному отношению,
к относительности их как простых выражений человеческого труда. Если рикардианцы ответили Бейли грубо, но не доказа-
тельно, то лишь потому, что у самого Рикардо они нe нашли указания на внутреннюю связь между стоимостью и формой
стоимости, или меновой стоимостью
49
В XII веке, столь прославленном своим благочестием, между товарами часто попадались очень деликатные вещи. Так,
например, один французский писатель того времени среди товаров, находившихся на ярмарке Ланди 37, называет наряду с
материями, сапогами, кожами, сельскохозяйственными орудиями, шнурами и т. и, также «femmes folles de leur corps» [пуб-
личных женщин]
50
Прудон сначала черпает свой идеал вечной справедливости, justice éternelle, из юридических отношений, соответству-
ющих товарному производству, чем дает, кстати сказать, столь утешительное для всех филистеров доказательство того, что
форма товарного производства столь же вечна, как справедливость. Затем он старается, наоборот, преобразовать в соответ-
ствии с этим идеалом справедливости действительное товарное производство и соответствующее ему действительное право.
Что мы сказали бы о химике, который, вместо того чтобы исследовать действительные законы обмена веществ и разре-
шать на основе их определенные задачи, захотел бы преобразовать обмен веществ сообразно «вечным идеям» «naturalité»
и «affinité» [ «естества» и «сродства»]? Когда нам говорят, что ростовщичество противоречит «justice eternellé» [ «веч-
ной справедливости»], «équité éternelle», «mutualité éternelle» [ «вечной правде», «вечной взаимности»] и другим «verités
éternelles» [ «вечным истинам»], то разве мы узнаем о ростовщичестве хоть немного больше, чем знали еще отцы церкви,
когда они говорили, что ростовщичество противоречит «grâce éternelle», «foi éternelle», «volonté éternelle de Dieu» [ «вечному
милосердию», «вечной вере», «вечной воле божьей»]?

---

К. Г. Маркс. «Капитал»
74
том, что он есть носитель меновой стоимости и, следовательно, средство обмена.
51
Поэтому
владелец стремится сбыть свой товар в обмен на другие, в потребительной стоимости которых
он нуждается. Все товары суть непотребительные стоимости для своих владельцев и потреби-
тельные стоимости для своих невладельцев. Следовательно, они должны постоянно переме-
щаться из рук в руки. Но этот переход из рук в руки составляет их обмен, а в обмене они
относятся друг к другу как стоимости и реализуются как стоимости. Значит, товары должны
реализоваться как стоимости, прежде чем они получат возможность реализоваться как потре-
бительные стоимости.
С другой стороны, прежде чем товары смогут реализоваться как стоимости, они должны
доказать наличие своей потребительной стоимости, потому что затраченный на них труд идет
в счет лишь постольку, поскольку он затрачен в форме, полезной для других. Но является
ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой
потребности, – это может доказать лишь обмен.
Каждый товаровладелец хочет сбыть свой товар лишь в обмен на такие товары, потре-
бительная стоимость которых удовлетворяет его потребности. Постольку обмен является для
него чисто индивидуальным процессом. С другой стороны, он хочет реализовать свой товар
как стоимость, т. е. реализовать его в другом товаре той же стоимости, независимо от того,
имеет ли его собственный товар потребительную стоимость для владельцев других товаров или
нет. Постольку обмен является для него всеобще общественным процессом. Но один и тот же
процесс не может быть одновременно для всех товаровладельцев только индивидуальным и
только всеобще общественным.
Присмотревшись к делу внимательнее, мы увидим, что для каждого товаровладельца вся-
кий чужой товар играет роль особенного эквивалента его товара, а потому его собственный
товар – роль всеобщего эквивалента всех других товаров. Но так как в этом сходятся между
собой все товаровладельцы, то ни один товар не является всеобщим эквивалентом, а потому
товары не обладают и всеобщей относительной формой стоимости, в которой они отождеств-
лялись бы как стоимости и сравнивались друг с другом как величины стоимости. Таким обра-
зом, они противостоят друг другу вообще не как товары, а только как продукты, или потреби-
тельные стоимости.
В этом затруднительном положении наши товаровладельцы рассуждают как Фауст: «В
начале было дело». И они уже делали дело, прежде чем начали рассуждать. Законы товар-
ной природы проявляются в природном инстинкте товаровладельцев. Они могут приравнивать
свои товары друг к другу как стоимости, а значит, и как товары, лишь относя их к какому-
нибудь другому товару, лишь противопоставляя их ему как всеобщему эквиваленту. Это пока-
зал анализ товара. Но только общественное действие может превратить определенный товар
во всеобщий эквивалент. Поэтому общественное действие всех прочих товаров выделяет один
определенный товар, в котором все они выражают свои стоимости. Тем самым натуральная
форма этого товара становится общественно признанной формой эквивалента. Функция все-
общего эквивалента становится при помощи указанного общественного процесса специфиче-
ской общественной функцией выделенного товара. Последний делается деньгами.
«Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю».
«И никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того,
кто имеет
это начертание, или имя зверя, или число имени его»
51
«Ибо двояко употребление каждого блага. – Первое присуще вещи как таковой, второе – нет; так, сандалия может слу-
жить для обувания ноги и для обмена. То и другое суть потребительные стоимости сандалии, ибо даже тот, кто обменивает
сандалию на что-либо, в чем он нуждается, например, на пищу, пользуется сандалией как сандалией. Но это не есть естествен-
ный способ ее употребления. Ибо она существует не для обмена» (Aristoteles. «De Republica», кн. 1, гл. 9)

---

К. Г. Маркс. «Капитал»
75
(Апокалипсис).
Денежный кристалл есть необходимый продукт процесса обмена, в котором разнородные
продукты труда фактически приравниваются друг к другу и тем самым фактически превра-
щаются в товары. Исторический процесс расширения и углубления обмена развивает дрем-
лющую в товарной природе противоположность между потребительной стоимостью и стои-
мостью. Потребность дать для оборота внешнее выражение этой противоположности ведет к
возникновению самостоятельной формы товарной стоимости и не унимается до тех нор, пока
задача эта не решена окончательно путем раздвоения товара на товар и деньги. Следовательно,
в той же самой мере, в какой осуществляется превращение продуктов труда в товары, осу-
ществляется и превращение товара в деньги.
52
Непосредственный обмен продуктов, с одной стороны, имеет форму простого выраже-
ния стоимости, а с другой стороны, еще не имеет ее. Форма эта, как мы видели: