Житие александра невского как пример княжеского жития по учебной дисциплине: История русской литературы

2. Житие Александра Невского в русской литературе XIII—XVIII веков

Герой Невской и Ледовой битв князь Новгородский Александр Ярославич, второй сын великого князя Владимирского и князя Переяславского Ярослава Всеволодовича, внук Всеволода Большое Гнездо, правнук Юрия Долгорукого, навечно вошел в отечественную историю как организатор сильного государства на Северо-Востоке Руси, Выдающийся полководец и тонкий дипломат, он вел политику умиротворения и сдерживания татаро-монголов, которую передал своим потомкам — московским князьям от Даниила Александровича до Ивана Калиты и Димитрия Донского.

Сохранение русского рода и Русской земли было конечной целью его политики. За это его безмерно почитал народ, а Бог прославил угодника своего необыкновенной святостью. Когда князь Александр умер, его кончина была воспринята современниками как тяжелейшая утрата для всей Русской земли. «Заиде солнце земли Суждольской!», — воскликнул митрополит владимирский Кирилл, и вслед за ним люди горестно запричи­тали: «Уже погыбаем!».
В русскую литературу князь Александр вошел как национальный герой. Недаром первое о нем произведение — Житие — переписывалось весьма часто и было предметом многих литературных переработок. Русская церковь также относилась к имени Невского героя с большим благоговением и старалась окружить его ореолом святости и приписать ему качества идеального христианского святого.
Так, в стенах Владимирского Рождественского монастыря, где он был похоронен, первоначально возникла, со слов митрополита Кирилла и эконома Севастьяна, легенда о чуде с духовной грамотой, совершившемся при погребении тела 23 ноября 1263 г. А в начале 1280-х годов один из монахов этого же монастыря составил Первую редакцию его Жития. Написанное в духе житий светских властителей (например, Vita Constantini Евсевия Памфила) и под влиянием галицкой литературной школы воинских повестей, Житие Невского героя состояло из монашеского предисловия и десятка отдельных эпизодов из жизни князя, носивших характер свидетельств «самовидцев»; в конце был приписан плач по умершему, включая описание погребения тела во Владимире и посмертного чуда с духовной грамотой. Последний эпизод свидетельствовал о его безусловной святости, в то время как весь текст говорил о нравственной чистоте и высоте духовного подвига героя.
В последующие столетия русской истории в Связи с возраставшей популярностью Александра Невского как заступника Русской земли и основателя династии — московской ветви Рюриковичей — были предприняты дальнейшие шаги по мифологизации его личности и оцерковливанию всех его поступков. После открытия его мощей при митрополите Киприане (весна 1381 г.) и особенно после общерусской канонизации в 1547 г. почитание этого князя как святого распространилось повсеместно, при этом текст Первой редакции Жития неоднократно переделывался, дополнялся, изменялся; иногда менялся стиль всего повествования, отдаляясь от стиля воинской повести и приближаясь к каноническому, житийному, иногда изменялись ком­позиция, стиль и почти всегда — идеи произведения.
Все авторы многочисленных житий Александра Невского, пользуясь для типизации известными топосами, не стремились изобразить этого князя таким, каким он был в жизни, а конструировали идеальный тип доброго христианина, Божьего угодника, преподобного, ко­торый верил во Христа и поэтому побеждал врагов Руси. Обращает на себя внимание иной, по сравнению с литературой Возрождения, принцип построения образа героя: восхождение к прототипу через деконкретизацию, диспропорциональность, итеративность, подобие. Потому автор Первой редакции Жития стремится изобразить не реаль­ного человека, а идеализированный тип, персонифицирующий некую отвлеченную идею Мира. Деконкретизация образа шла и за счет ис­пользования топосов, и путем приравнивания князя Александра Ярославича к общепризнанным героям минувшего: Иосифу Прекрасному, богатырю Самсону, императору Веспасиану, песнотворцу Давиду, царю Соломону, пророкам Моисею и Иисусу Навину. Это про­исходило потому, что древнерусский книжник разделял господствовавшие в средние века представления трансцендентальной эстетики, когда предметом искусства объявляется не доступный органам чувств человека быстро меняющийся реальный мир, а вечная и неизменная идея, открывающаяся лишь умственному взору. При этом художественный образ представлялся неким подобием этой идеи Мира и выглядел в глазах древнерусского человека большей реальностью, чем открытый его чувствам мир.
Неудивительно поэтому, что венцом творчества художника было не стремление к реалистическому искусству, а создание новых ценностей, отражающих божественный смысл мироздания, а в художественном восприятии древнерусского книжника образы действительности превращаются в сим­волы, максимально близкие идее Мира. Потому-то князь Александр Ярославич — это не реальный человеческий характер, а средоточие идеальных качеств, которые проявляются в его деяниях — воинских подвигах и мудром княжении.
Очень мало исторического оставалось в житийном образе Александра Невского. Из-под пера древнерусского книжника вырастала идея-символ, дайная под знаком вечности и охраняемая Провидением. Провиденция была основой «философии истории» русских средних веков. Разум, чувство и воля героя не выделялись, их проявления были строго обусловлены «Божественной волей».
Все древнерусские редакции Жития Александра Невского не только читались в XVIII в., но и часто переписывались, благодаря чему русские читатели многое узнали о князе Александре, чьи авторитет и репутация как святого воителя, покровителя столицы, империи и правящей династии были безупречны.
В начале века Просвещения Петр Великий возводит почитание Александра Невского в официальный общегосударственный культ, особенно после основания Санкт-Петербурга (1703) и Свято-Троицкого Александро-Невского монастыря (1710). Останки святых мощей князя переносятся из Владимира в Петербург (1723—1724), и день их упокоения на новом месте 30 августа (12 сентября по новому стилю) — день заключения Ништадтского мира — объявляется днем его церковного празднования. Придворный проповедник Гавриил Бужинский написал и издал 16-ю редакцию Жития; в Елизаветинское время возникают новые литературные редакции. Предпоследняя создается в 1797 г. в стенах Александро-Невской лавры и последняя, Двадцатая, старообрядческая — в конце XVIII—начале XIX в.[14] В XVIII в. берет свое начало российская историография, которая не прошла мимо попыток создания подробных жизнеописаний Невского героя (Герард Миллер, Федор Туманский, Екатерина II).
На примере истории текста Жития Александра Невского на протяжении шести столетий ясно видно следующее: во-первых, истори­ко-литературное развитие легенды (мифа) об Александре Невском, которая полностью срастается с национальной историей, с самосознанием и самопознанием русского народа; во-вторых, историко-литературное развитие жанра, композиции и стиля агиографического произведения в тот самый период, когда народность великороссов превращалась в мощную свободолюбивую нацию. В этой связи образ святого благоверного князя Александра Невского полностью отвечал Русской идее, всегда прекрасной в своем развитии.