Исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации перевод с английского под редакцией м. О. Косвева

1 Gaius, Institutiones, lib. Ill, 1 и 2. Вдова наследовала вместе с детьми.

2 Ib ., I l l , 9.

* Ib., III. 17

— 165—

между родичами; это относится не только к эпохе существования латинского рода,, так как подобный порядок имел место задолго до их переселения в Ита­ лию. Переход римского народа из архаической в его историческую форму дока­ зывается отчасти тем, что в известных случаях имущество возвращалось к ро­ дичам г.

«Право наследования имущества членов рода, не оставивших близких род­ ных и умерших без завещания, — говорит Нибур, — сохранялось дольше всего; столь долго, действительно, то это привлекло к себе внимание юристов и даже — хотя, несомненно, только в качестве вопроса исторического — Гая, рукопись ко­ торого, к несчастью, в этом месте неразборчива2.

II. Общее кладбище

Чувство гентилизма, повидимому, было сильнее на высшей ступени вар­ варства, чем в более ранних состояниях, вследствие более высокой организации общества и более высокого уровня умственного и нравственного развития. Ка­ ждый род имел обычно кладбище, предназначавшееся исключительно для его членов. Несколько примеров дадут понятие о римских обычаях, относящихся к погребению.

Аппий Клавдий, глава рода Клавдиев, переселился при Ромуле из сабин­ ского города Регилы в Рим и в свое время был сделан сенатором, а тем самым я патрицием. Он привел с собой род Клавдиев и так много клиентов, что его при­ бытие в Рим считалось крупным событием. Светоний замечает, что этот род по­ лучил от государства земли для своих клиентов по р. Анио и особое кладбище близ Капитолия3. Из этого указания, повидимому, следует, что общее кладбище считалось тогда необходимым для рода. После того как Клавдии утратили свою связь с сабинянами и слились с римским народом, они получили в надел земли и кладбище для рода, что поставило их на равную ногу с римскими родами. Это дело рисует обычаи того времени.

Фамильный склеп не вполне вытеснил родовой еще во времена Юлия Це­ заря, как показывает погребение Квинтилия Вара; потеряв свою армию в Герма­ нии, он кончил жизнь самоубийством, и его труп попал в руки врагов. Полусо-жженное тело Вара, говорит Патеркул, было изуродовано дикими врагами; его голова была отрублена и доставлена Марободу, который отослал ее Цезарю. Це­ зарь, наконец, почтил ее погребением на родовом кладбище 4.

• 
  своем трактате «О законах» Цицерон говорит о современных ему обы­ чаях, касающихся погребения, следующее: «Святость кладбищ так велика, что
  

погребение без священных обрядов рода считается преступлением. Так во вр,е-

1 Своебравная тяжба возникла между Марцеллами и Клавдиями, двумя семействами рода Клавдиев, из-за наследства, оставленного сыном вольноотпущенника Марцеллов. Претензия первых основывалась на фамильном праве, последних—на родовом. Закон двенадцати таблиц передавал наследство вольноотпущенника, если он не оставил завещания и sui heredes, его прежнему госпо­ дину, который актом отпущения на волю становился его патроном; но это право не касалось сына вольноотпущенника. То, что Клавдии были патрицианской фамилией, а Марцеллы—нет, не имело значения в данном вопросе. Вольноотпущенник не приобретал путем своего освобождения родо­ вых прав в роде своего господина, хотя мог принять родовое имя своего патрона; например* Тирон, вольноотпущенник Цицерона, назывался Марк Туллий Тирон. Неизвестно, как был раз­ решен этот спор, о котором упоминает Цицерон (De Oratore, 1, 39) и который разбирает Лонг (Smith’s Die. Gr. and. Rom. Antiq., слово Gens) и Нибур; последний предполагает, что решение было против Клавдиев (Hist, of Rome, 1, 245, примечание). Трудно понять, как могли предъявить какую-либо претензию Клавдии или Марцеллы без распространительного юридического толкова­ ния права патроната. Этот случай заслуживает внимания, так как показывает, насколько прочно сохранялись в роде взаимные права на наследование имущества.

•