Им. М ирзо улугбека

Ml tIicK, 
которых военное начальство в первую очередь стремилось 
шк'сиечить землей, были, как указывает один из исследователей 
I |)!
1
Я, в большинстве вовсе «не земледельцы, а люди, давно 
порнавшие связь с землей и занимающиеся городскими 
промыслами». Некоторые из колонистов спекулировали своими 
||аде;
1
ами, сдавали их в аренду казахам или перепродавали свои 
права на землю безземельным переселенцам, а сами фактически
I или в городах, вели торговлю, а на своей наделённой земле 
имели дачи летнего пребывания и т. д. Кулацкий элемент среди 
миюиистов усилился после 1907 г., в связи с «новым курсом» 
(( голыпинские реформы).
Пока переселенцев в Туркестанском крае было мало, 
ПИИ были хорошо обеспечены землёй. Размеры наделов 
переселенцев значительно превышали наделы местных жителей 
(|>()|.
1
Чно не более 3 десятин). К ак общее правило, поливная 
к-мля отводилась в подворное пользование, а остальная — в 
(•()|цинное. На обзаведение выдавалась небольшая денежная 
ссуда на семью, но на «общеполезные нужды» поселка 
ка (па тратила ничтожные суммы. В частности, на школьное 
с гроительство, по отзыву официального отчета 1900 г., «ни 
одному переселенческому селению до сих пор не было выдано 
1
ч;уд из переселенческих кредитов».
Снабжая столь щедро переселенцев землёй, правительство 
преследовало две основные цели: во-первых, создание крепкого 
|.рсстьянского населения в Средней Азии, призванного 
1
'лужить здесь опорой самодержавию, а с другой, в сугубо 
колонизационных целях — хозяйственное развитие края, в 
частности, расширение посевов хлеба и ценных культур. В 
последнем отношении результаты не оправдали предположений 
царского правительства. В большинстве случаев, переселенцы 
ИСЛИ хищническую эксплуатацию своих наделов, в связи с 
чем земля быстро истощалась. «Засевая свою пахотную землю
I 
юскольколетподряд, безчередованиякультивируемыхрастений,
писал один чиновник Переселенческого управления в 1911 
I., — крестьяне не применяют удобрений, а для восстановления 
плодородия земли прибегают лишь к обращению пахотной
41

---

земли в залежь. Урожайность стала прогрессивно и заметно 
падать». По мере истощения земли переселенцы захватывали 
новые казахские и киргизские земли. Крестьянин царской 
России, лишённый специальных агрономических знаний, 
не мог сразу приспособиться к новым для него условиям 
хозяйства в чужой стране. Он приходил в Среднюю Азию со 
своими старыми, унаследованными от отцов, навыками и не 
сразу переходил к местным ценным культурам. Правительство 
не организовало никакой агрономической помощи. В 19И г. 
дело ограничивалось двумя показательными хозяйствами, 
устроенными в районе поливных земель (в Голодной степи) 
и в богарном районе, в казённом Капланбекском имении 
(Ташкентский уезд), и опытным участком в Зирабулакской 
степи. Так же мало заботилось правительство царской России и 
об общем развитии образования среди переселенцев, начальные 
школы имелись далеко не во всех селениях. Гораздо больше 
внимания уделяла администрация о постройке церквей, так 
как православной церкви придавалось большое политическое 
значение.
Кулаки подвергали «самой наглой эксплуатации» казахов 
и киргизов, согнанных ими с их стародавних угодий, и в 
значительной степени способствовали обострению отношений 
между русскими переселенцами и коренным населением. В 
частности, уральцы, захватив в свои руки рыбные промыслы 
на Амударье, закабалили и разорили всё окрестное население, 
опутав его долговьгми обязательствами. Чтобы обеспечить 
себе земли, необходимые для человеческого существования, 
народы Туркестана должны были «...сбросить с плеч кулаков- 
кол онизаторов.. .».
Национально-освободительное 
движение, 
охватившее 
в 1916 г. Среднюю Азию, подвело итог отрицательным 
результатам колонизаторской политики империи, в основе 
которой лежало натравливание одних народов на другие.
Главная масса русских, прибывших в Среднюю Азию, 
оседала 
в 
городах. 
Усиленная 
городская 
колонизация 
вызывалась двумя причинами: сосредоточением в городских
42

---

iii iiipax царской администрации и развитием в крае местной 
промышленности и торговли. К ак общее правило, русские 
I ( 
>1
)одские поселения основывались военным начальством рядом
I уже существовавшими городами. Поэтому все большие города 
1
»г IKO делились на две части: на «русскую», или «европейскую», 
и на «туземную», или «азиатскую», как выражались царские 
|.олонизаторы. Такой порядок, при котором незначительное по 
численности русское население селилось отдельно от численно 
||р
1
Ч
1
осходящего его местного населения, но в непосредственной 
( 
м и м
близости, был выгоден как для торговых интересов, так
II для стратегических и политических соображений. Только
II <1)ергане, ввиду нездорового в климатическом отношении
I к июжения бывшей её столицы Коканда, в 1877 г. был специально 
пгнован как административный центр город Новый Маргелан, 
почднее переименованный в Скобелев (ныне г. Фергана).
1’усское население городов численно было значительно 
меньше местного. В русской части Ташкента, основанной в 
18()5 г., было к 1911 г. около 54000 жителей, что при общей 
численности городского населения в 234 289 человек составляло 
МП ice одной его четверти. В Самарканде русские составляли 
приблизительно одну пятую городского населения, в Андижане
немного более одной шестой, в Коканде из 113 тысяч 
человек было только 4 тысячи русских, в Старом Маргелане 
и 
1
46 800 — 15000, в Намангане из 74000—1900 и т. д. Только в
I loBOM Маргелане русские составляли большинство. Условия 
ио чникновения русских городов в период военной оккупации 
края наложили отпечаток на социальный состав русского 
населения. Наиболее значительную часть его составляли, 
особенно в первые годы, люди, занятые на военной или 
гражданской службе. В 1868 г. военнослужащие и чиновники 
составляли около 40%, в 1885 г. - приблизительно 21%. В 
царском Ташкенте были сосредоточены все центральные 
учреждения 
Туркестанского 
края: 
административные, 
поенные, финансовые и прочие. Кроме генерал-губернатора с 
его канцелярией и штатом, в Ташкенте пребывал губернатор 
Сырдарьинской области, 
и находилось его управление.
43

---

Военный собор, несколько церквей, пригородный женский 
монастырь представляли официальную церковь. В меньшем 
размере то же самое наблюдалось и в других русских городах. 
Очень скоро, однако, города сделались средоточием торговых 
и промышленных предприятий; военно-административные 
центры, какими города были первоначально, стали очень 
быстро обрастать населением, занятым на этих предприятиях. 
К началу XX в. торгово-промышленное значение «русских 
городов» сильно возросло: в Ташкенте в 1910 г. насчитывалось 
53 фабрично-заводских предприятий, в Самарканде, кроме 
хлопкоочистительных заводов, было 17 заводов винодельных 
и 13 чаеразвесочных складов больших московских фирм; 
важнейшим торговым центром Ферганы и складочным 
пунктом в торговле с Китаем был Коканд, являвшийся вместе 
с тем центром хлопкоочистительной промышленности (20 
заводов). Таким образом, проводимая царским правительством 
в Туркестанском крае колонизационная политика постепенно 
привела к тяготению всей экономики края к экономике 
метрополии.