|
Эриксон Э.Г.
ВОСЕМЬ ВОЗРАСТОВ ЧЕЛОВЕКА
2
Близость против изоляции
Позитивное качество, приобретаемое на любой стадии, испытывается необхо-
димостью превзойти его таким образом, чтобы на следующей стадии индивидуум
мог рискнуть тем, что на предыдущей было для него особо оберегаемой драгоценно-
стью. Поэтому новоиспеченный взрослый, появившийся в результате поисков и упор-
ного отстаивания собственной идентичности, полон желания и готов слить свою иден-
тичность с идентичностью других. Он готов к близости или, по-другому, способен свя-
зывать себя именованными отношениями интимного и товарищеского уровня и прояв-
лять нравственную силу, оставаясь верным таким отношениям, даже если они могут
потребовать значительных жертв и компромиссов. Тело и эго должны теперь быть хо-
зяевами модусов органа и справляться с нуклеарными конфликтами для того, чтобы не
дрогнуть перед страхом утраты эго в ситуациях, требующих отказа от себя, как напри-
мер при полной групповой солидарности, брачных союзах и физическом единоборстве,
при испытании влияния со стороны наставников и прорыве в сознание потаенных мыс-
лей и чувств. Избегание такого личного опыта из-за страха утратить эго может привести
к глубокому чувству изоляции и последующему самопоглощению.
Противная сторона близости есть дистанцирование: готовность изолировать, а
если необходимо – уничтожить те силы и тех людей, чье существование выглядит
опасным для нас самих и чья «территория», кажется, захватывает пространство на-
ших близких отношений. Развиваемые таким образом предрассудки (находящие
применение и поддержку в политике и войнах) – просто более зрелые отростки на
древе того слепого неприятия, которое во времена борьбы за идентичность резко и
1
Подробнее о совести «долженствования» и совести «обязательства» см. Allport G.
W. Becoming basic considerations for a psychology of personality New Haven (Conn) Yale
Umv Press, 1955.
2
Эриксон Э.Г. Детство и общество. – СПб.: Речь, 2002. – С. 235–258.
– 273 –
безжалостно разграничивает «свое» и «чужое». Опасность этой стадии заключается
в том, что интимные, соперничающие и враждебные отношения человек испытывает
к тем же самым людям. Но по мере того, как очерчиваются зоны взрослых обязан-
ностей и когда схватка соперников отделяется от сексуального объятия, они со вре-
менем становятся подвластными тому этическому чувству, которое служит отличи-
тельным признаком взрослого человека.
Строго говоря, только теперь и может полностью проявиться истинная гени-
тальность; ибо значительная часть половой жизни, предшествовавшей этим обяза-
тельствам, относится к активности, нацеленной на поиск идентичности, либо нахо-
дится во власти фаллических или вагинальных борений (strivings), которые делают
половую жизнь своего рода битвой гениталий. С другой стороны, генитальность все
еще слишком часто изображают как перманентное состояние взаимного сексуально-
го блаженства.<…> Выражаясь более ситуационно: сам факт обретения – через на-
растающий беспорядок оргазма – предельного опыта взаимного регулирования двух
существ несколько ослабляет враждебность и потенциальный гнев, вызываемые
противоположностью мужского и женского, действительности и фантазии, любви и
ненависти. Таким образом, доставляющие удовлетворение сексуальные отношения
делают секс менее обсессивным, гиперкомпенсацию менее необходимой, а садисти-
ческие рычаги управления излишними.
Озабоченному, фактически, целебными аспектами, психоанализу никак не уда-
валось выразить сущность генитальности в виде «формулы», в известном смысле
значимой для социальных процессов, затрагивающих все классы, народы и уровни
культуры. Та обоюдность оргазма, которую имеет в виду психоанализ, по-
видимому, легко достигается в социальных классах и культурах, волею судеб ока-
завшихся ее досужим воплощением. В более сложно организованных обществах
этой обоюдности мешает такое множество факторов, имеющих отношение к благо-
состоянию, традициям, возможностям и темпераменту, что скорее подошла бы такая
формула сексуального здоровья: человек должен быть потенциально способным
достигать обоюдного генитального оргазма, но еще и быть так устроенным, чтобы
переносить определенное количество фрустрации обоюдности без чрезмерной рег-
рессии во всех тех случаях, где эмоциональное предпочтение или соображения дол-
га и верности требуют этого.
Хотя психоанализ иногда заходил слишком далеко в своем подчеркивании гени-
тальности как универсального лекарства для общества и тем самым подтолкнул к новой
(пагубной) привычке и снабдил новым предметом потребления тех, кто хотел именно
так интерпретировать его учение, он не всегда указывал все цели, которые гениталь-
ность, фактически, должна бы и, теоретически, обязана заключать в себе. Для того что-
бы иметь прочное социальное значение, утопия генитальности должна включать:
1) обоюдность оргазма;
2) с любимым партнером;
3) другого пола;
4) с которым человек может и хочет разделить взаимную верность;
5) и с которым он может и охотно готов регулировать циклы:
а) работы;
б) произведения потомства;
в) отдыха;
6) с тем, чтобы и потомству обеспечить все стадии удовлетворительного развития.
– 274 –
Очевидно, что такое утопическое достижение в больших масштабах не способ-
но стать индивидуальной, да и терапевтической задачей тоже. Но нельзя считать
генитальность и чисто сексуальной проблемой. Она есть интеграл присущих данной
культуре нормативных способов подбора сексуальных партнеров, сотрудничества и
соперничества. Опасность этой стадии – изоляция, то есть избегание контактов, ко-
торые обязывают к близости. В психопатологии это нарушение может приводить к
тяжелым «проблемам характера». С другой стороны, существуют формы партнерст-
ва, равнозначные изоляции вдвоем (à deux), ограждающие обоих партнеров от необ-
ходимости напрямую столкнуться со следующим критическим событием – развити-
ем генеративности.
Do'stlaringiz bilan baham: |
