И гештальт

Глава 10 ИЗЛЕЧИМ ЛИ ИНЦЕСТ?
Терапевтический путь большинства тех, кто пережил инцест, включает ряд инвариантов, или обязательных стадий. Конечно, терапии каждого отдельного клиента присущ свой особый колорит, однако эти стадии (этапы) остаются главными ориентирами как для самого терапевта, так и для того, кого он сопровождает.
В терапии инцестов, завершившихся половым актом, мы выделяем пять основных этапов:
1) разрушение стены молчания;
2) выражение подавленных эмоций;
3) возмещение нанесенного ущерба;
4) перестройка отношений с другими людьми;
5) обретение удовлетворяющей сексуальности.
А теперь детально рассмотрим каждый из этих этапов.
Разрушение стены молчания
Преодоление молчания и признание случившегося
Фундаментальное значение имеет рассказ потерпевшего о случившемся. И пусть это скромное достижение (хотя и оно дается нелегко), но тем не менее такое свидетельство помогает человеку порвать с предписанием хранить молчание, исходившим от насильника или окружающих: «Это наши дела» или «Будешь говорить — с нами случится несчастье»...
Ингрид касается этой темы на сеансе индивидуальной терапии. Ей неловко говорить: ее взгляд уплывает вдаль и она замолкает посреди фразы, вздрагивая, когда я к ней обраща-
Излечим ли инцест?
151
юсь, словно забыв, что я нахожусь с ней рядом. Постепенно ее тело становится напряженным, и когда я прошу ее обратить внимание на телесные проявления напряжения, она отвечает: «Я боюсь... наверное, я должна никому об этом не говорить».
Мы вместе проводим исследование интроекта «об этом не нужно говорить» и постепенно с большим трудом Ингрид начинает отделять себя от фразы, которую она решила приписать своему отцу.
Вслед за ее заявлением о том, что «теперь она может говорить», следует мой совет: для закрепления полученных изменений рассказать об этом на терапевтической группе, которую она начала посещать несколько месяцев назад.
Я побуждаю ее принять ответственность за свое решение рассказать об инцесте, но такая экзистенциальная данность, как ответственность, кажется Ингрид совершенно незнакомой; принятие ответственности за свой выбор — вот что станет путеводной нитью ее последующей терапевтической работы.
Этот эпизод из терапии Ингрид еще раз подчеркивает большое значение группы, которая играет здесь роль усилителя ее слов: «Раньше я не имела права говорить об этом, а теперь рассказываю сразу десяти человекам!» Группа может предстать для клиента той воображаемой семьей, которая наконец-то его слышит.
Иногда человек, несмотря на то что ему никто не запрещал говорить об инцесте, внушает себе, что говорить нельзя, потому что « он наверняка не хотел, чтобы я об этом рассказывал(а)». Работать с такими «ауто-интроектами» намного сложнее, поскольку сами они основываются на проекциях (я воображаю себе, что он не хочет, чтобы я говорила), а не на реально сказанных и услышанных фразах. Если человек действительно получил приказ, то, поняв его смысл, он может его отвергнуть и вернуть
152 Основные вопросы
отправителю (например: «Папа, ты приказал мне не говорить, но теперь меня это злит, для меня это невыносимо, и я больше не собираюсь молчать»); но если такой приказ — лишь плод воображения клиента, то ему будет намного труднее разозлиться... на кого-то, кто ничего не говорил и, соответственно, труднее отказаться от такого интроекта.
Иногда недосказанности преодолеваются за счет реактивного образования*; в этом случае человек начинает рассказывать о себе всем и повсюду, как это произошло с Беатрис:
Эта женщина на первой же встрече предъявляет мне рассказ о пережитом инцесте как свое удостоверение личности.
Ключевым моментом терапии Беатрис стала работа с функцией personality". Слово «инцест» стало ее «паролем»; ведь о себе ей было известно лишь то, что она — «женщина, пережившая инцест» и, по ее словам, я слушала ее краем уха и по-настоящему этого не понимала...
Преодолев молчание, она ушла в противоположную полярность — в многословие, и захватила окружающее поле, как раньше захватили ее саму. Для нее я была чутким ухом, и мне нужно было жалеть ее и соглашаться со всем, что она говорит... пока она не осознает свои повторы; ведь теперь она решила, что в отношениях с ней я стану исполнять роль того объекта, которым когда-то была она сама.
Работа становится более сложной и деликатной в том случае, если клиент отказывается признать случившееся. Например, Мод отрицала сам факт происшедшего инцеста.
Реактивное образование проявляется в поведении, которое полностью противоречит тому, что человек ощущает в глубине самого себя.
Функция personality отвечает за вербальное представление субъекта о самом себе, за тот образ, в котором человек узнает самого себя. То есть это функция интегрирования всего жизненного опыта, лежащая в основании ощущения самости.
Излечим ли инцест?
153
Эта тема всплывает для нее в тот момент, когда она резко отпрянула, увидев, что к ней устремился один из мужчин ее терапевтической группы. Я отмечаю этот факт и спрашиваю у нее, что происходит, добавляя при этом: «Наверное, тебе грозит какая-то опасность?»
Мод смутилась и бросила на меня растерянный взгляд; в этот момент она показалась мне ребенком, который пробудился от страшного сна. Она закричала: «Нет! Неправда! Этого не было!..»
Ее захватывают эмоционально окрашенные образы, в которых на первом этапе ее работы будет доминировать чувство страха.
Итак, правда ли это? Была ли она действительно изнасилована или это фантазия? Но что значит этот вопрос для нас, психотерапевтов? Ведь задаваясь таким вопросом, мы тем самым оставляем феноменологическую позицию, которая открыта субъективно-личному человеческому опыту.
Настоящий вопрос состоит не в том, правда ли это или нет, а в том, «важно ли мне знать, в частности, по отношению к этому человеку (моему клиенту), правда это или нет?» Фокус внимания смещается: нас интересует не та Правда, которая остается уделом судей, а правда данного человека и то, как она объясняет его отношение к случившемуся. Мы вернемся к разговору об этом при обсуждении фазы возмещения нанесенного ущерба.
В процессе терапевтического сопровождения не стоит ни высказывать сомнений, которые могут стать разрушительными («Мой терапевт мне тоже не верит...»), ни усиливать впечатление реальности изнасилования, в том случае, если клиентка сомневается, было ли оно на самом деле. Вместо этого психотерапевт, используя силу внушения, может способствовать преобразованию фантазма в воспоминание*.