Убайдулла-наме вступление во имя аллаха милостивого и милосердного! /1б

[303]
мною] на основании хадиса пророка, — да благословит его аллах и да /271а/ 
приветствует! — поэты — князья слова: поистине аллах есть сокровище под 
божественным престолом и ключи к нему — в языке поэтов. 
О МУЛЛЕ СЕЙИДА, ПОЭТЕ, — ДА ПРОСТРЕТ АЛЛАХ ТЕНЬ [СВОЕГО] 
ПОКРОВИТЕЛЬСТВА НАД ЕГО КРАСНОРЕЧИЕМ! 
Убежище красноречия, опора элоквенции, взвешивающий редкости суждений, ум 
вершин проницательности, отличительный признак остроумия, декламатор тонких 
произведений, избранник времени, украшающий слово, проницательный критик; князь на 
троне поэтов Бухары, есть мулла Сейида, который известен своей тонкой критикою 
поэтических произведений, а быстрое постижение которым [всех] тонкостей и трудностей 
несомненно. Вообще говоря, из всех шествующих путем поэзии он пользовался 
наибольшею популярностью в разных видах стихов. Он сообщил свежесть лугам 
остроумия сочащимися каплями своего красноречивого пера; он озеленил конечными 
выводами своих красноречивых суждений луга литературы и придал слову блеск крайним 
богатством [своего] языка, ибо одним стилем он не выражался. 
Из его блестящих поэтических произведений славны мухаммас и /271б/ шехрашуб 
433
. 
Он был муж остроумный и шутливый; проживал в *верхнем этаже 
434
мечети 
Надир диванбеги тагай, не домогался посещать дома эмиров и ханский дворец, 
довольствуясь тем куском хлеба, который приходился на его долю; в похвалу государя-
мученика составил несколько од. По происхождению мулла Сейида был бухарец; во 
время жизни достохвального счастливого хана, [Убайдуллы], попугай его души, перестав 
разговаривать, вспорхнул [и улетел]. 
Помещаемый здесь его мухаммас приводится, как воспоминание [о его 
поэтическом творчестве]. 
Мухаммасы: 

---

Пришла весна! Неси же в сад одежду счастья 
И отблеском розоцветного вина придай лицу шафранный цвет. 
Если ты ищешь, подобно Хызру, вечной жизни 
[304]
Не выпускай из рук и в старости шафрано[цветного] вина:
Старое вино уносит из сердца воспоминание о молодости
О сердце, ты воспиталось в любви вместе с горестью и унынием, 
Ты воспитало голову, полную боли в пустом обществе. 
Напрасно ты, мотылек, кружишься вокруг своей свечи: 
Ты обучаешь любящего жертвовать своею жизнью. 
Что за /272а/ безчувственность [с твоей стороны]?
Светильник утра знает способ, как ему погаснуть.
До каких пор небо будет показывать мне свою молодую луну? 
[Доколе] ноготь мероприятия будет развязывать узел моей нити? 
Все, что я захочу сделать любому человеку, то в ту же минуту это с ним и случится,
Потому что раскаяние не заставит меня до боли кусать свои губы.
Подобно смеющейся розе, я [ведь] израсходовал дни [своей] молодости.
С начала ночи до рассвета я испытываю страсть к той луноликой; 
В уголке безнадежности я страшусь своей злополучной судьбы; 
Внутри груди [у меня] рана на ране. 
Как много я выпью крови за завесою сердца, чтобы сохранить
От зорких глаз чужого эту сокровенную тайну!
Однажды ночью пришел, о Саиб
 
435
, в мой дом тот, одетый в розовый кафтан,
Подобно Сейида, я встал и сотворил молитву, Саиб,
Чтобы мне удалось убить его. Да! и я сделал, Саиб, неизбежное.
Я удивляюсь, что Саиб опять меня извиняет.
Клянусь жизнью, что я оскорблен за себя этим душевным другом!