|
«кинофильмы»
При обращении к исследованиям, в которых производился анализ имен по отношению к сфере-источнику, можно сделать вывод, что для русской лингвокультуры имена киногероев не представляют такого значения, как для представителей западных лингвокультур (Косарев 2008,Чистова 2012 и др.).
При этом при сравнении функционирования прецедентных имен в немецком и американском политических дискурсах М.И. Косарев приходит к следующему любопытному выводу: «В связи с универсальной привлекательностью голливудского кино для большинства потребителей продукции массовой кинокультуры в рамках тематики исследования следует говорить скорее об общих особенностях употребления прецедентных феноменов со сферой-источником
«кино» в политической коммуникации ФРГ и США, нежели о различиях в их использовании» (Косаерв 2008, 6).
На фоне данного наблюдения отметим, что при анализе лексикографических источников коннотативных и прецедентных для русской культуры имен собственных, во-первых, было обнаружено крайне немного единиц, восходящих к источнику «кинофильмы» (а точнее всего две), во-вторых, обе единицы относятся к советскому кинематографу: Гюльчатай и Штирлиц.
Безусловно, данный факт не означает, что для российской лингвокультуры существует только два данных имени, в связи с чем мы позволили себе для проведения более объективного анализа расширить данный список до 6 единиц, включив в него также имена, источником которых стали западные фильмы. И тем не менее, самым воспроизводимым именем, как показал анализ контекстов, в русской лингвокультуре остается «представитель» советского кинематографа: победа в борьбе шпионов осталась за Штирлицем, несмотря на то, что западный Джеймс Бонд попытался составить ему конкуренцию.
Что касается распределения результатов по дискурсам, то общий итог как будто не противоречит нашим предыдущим наблюдениям: если считать имена киногероев текстовыми (как это принято в данной работе), то, как и для остальных текстовых имен, ведущим по употреблению для них остается дискурс анекдота. Все же, чтобы быть справедливыми, отметим, что основную массу анекдотических контекстов привносит уже упомянутое имя Штирлиц, для остальных же имен ведущим по количеству употреблений остается публицистический дискурс.
В целом функционирование прецедентных имен со сферой-источником
«кинофильмы» не привносит принципиальных дополнений к уже описанным выше закономерностям. Тем не менее, можно отметить, что функционирование имен, источником которых послужили западные фильмы, несколько отличается от «наших» имен. Для первых характерно употребление с апелляцией к
«независимым» дифференциальным признакам, как например, в следующем случае: «Мы не можем требовать обеспечить каждую московскую школу верзилой-десантником, который способен обезоружить пятерых противников. Рэмбо других денег стоят, и их в природе мало, к счастью или сожалению» [Известия: Геннадий Гудков: «Охранник должен был действовать!» 3.02.2014]. Или в примере с другим именем: «Страна со вновь обретенным достоинством: солидная, как Елизавета, уверенная, как Джеймс Бонд, и популярная, как
«Битлз»»[ Известия: Тэтчер, или Возвращение Англии. 9.04.2013]. В случае с именем Джеймс Бонд такая ситуация объяснима: основой для формирования инварианта восприятия данного имени послужила целая серия фильмов разных эпох, разных режиссеров и с разными актерами в главной роли. Здесь действительно сложно было бы говорить о формировании связи с конкретной прецедентной ситуацией или высказыванием. Совсем другая картина складывается при рассмотрении контекстов употребления имен, источником которых послужил советский кинематограф: здесь, наоборот, мы встречаем большое количество и ситуаций, и высказываний. Так, при исследовании имени Гюльчатай были найдены только случаи апелляции к прецедентному высказыванию, например: «Активисты молодежного движения "Наши" объявили о кампании по борьбе с затонированными автомобилями. Первая акция прошла на парковке Госдумы. Они наклеили на депутатские автомобили стикеры "Гюльчатай, открой личико"» [Известия:"Наши" заклеили стикерами затонированные машины депутатов. 12.10.2010]. Также при исследовании имени Штирлиц, которое, как уже указывалось выше, в основном встречается в анекдотическом дискрусе, были встречены примеры актуализации других прецедентных феноменов, как в следующем случае: «Штирлиц шел по коридору.
Приближалось 23 февраля, а выпить было не на что. "Господин группенфюрер!" - остановил он Мюллера. – "Не займете мне 100 марок до майских праздников?" Мюллер дал. "Хорошо запоминается последняя фраза", - подумал Штирлиц, догнал Мюллера и попросил 50 пфеннигов» [www.anekdot.ru 15.02.2009].
Итак, рассмотрев особенности функционирования прецедентных имен с разными сферами-источниками в нескольких дискурсах, мы обратили внимание, что, безусловно, от типа дискурса также зависят некоторые особенности употребления. Однако наиболее интересным, с этой точки зрения, является употребление имен в анекдотах, к чему мы обратимся в следующем параграфе.
Do'stlaringiz bilan baham: |
