Холли Блэк Жестокий принц Кассандре Клэр, которую мне удалось наконец-таки заманить в Фейриленд Книга 1

Уильям Батлер Йейтс. Воинство сидов
Глава 21
Я прячусь под столом, словно опять стала ребенком, а надо мной кипит веселье.
Прижимаю руку к груди – сердце колотится глухо и все быстрее и быстрее. Не могу собраться с мыслями. Не могу думать. Не могу думать.
На платье кровь – маленькие пятна, тающие в синеве неба.
Я думала, что смерть больше не может меня шокировать, но здесь ее так много. Невообразимо, смехотворно много. Перед мысленным взором снова и снова мелькают белые ребра принца Даина, красный фонтан из горла Эловин и Верховный Король, который, умирая, отказывается признавать Балекина. Я думаю о бедняжках Таниоте, Кейлин и Рие, которым довелось убедиться в том, что корона Фейриленда значит больше, чем их жизни.
Думаю о Мадоке, все последние годы бывшего правой рукой Даина. Быть может, фейри и не умеют врать в глаза, но в каждой улыбке Мадока, в каждом похлопывании по спине, в каждой совместно выпитой чаше вина таилась ложь. Мадок позволил нам нарядиться к этому вечеру, а мне дал прекрасный меч, словно мы действительно отправлялись на веселую вечеринку.
«Я знала, кто он такой, – твержу я себе. – Я видела кровь, засохшую на его красном берете. И буду дурой, если позволю себе забыть это».
По крайней мере рыцари увели мою семью до того, как началось смертоубийство. По крайней мере остальным не пришлось смотреть на это, хотя и вряд ли они ушли так далеко, чтобы не слышать пронзительные вопли. И по крайней мере Оук теперь не будет расти так же, как и я, со смертью у истоков своей жизни.
Сижу под столом и жду, когда сердце успокоится. Мне надо выбраться из холма. Веселье перерастает в буйство, а без нового Верховного монарха на троне гулякам вообще удержу не будет, и неизвестно, что еще они измыслят. Не самое удачное время для смертной оказаться в таком месте.
Пытаюсь вспомнить, как мы с Призраком рассматривали сверху расположение тронного зала. Пытаюсь восстановить в памяти, где входы в основные части замка.
Если бы мне удалось найти каких-нибудь стражников и убедить их, что я принадлежу к дому Мадока, они отвели бы меня к семье. Но я не хочу туда идти. Не хочу видеть Мадока, покрытого кровью, сидящего рядом с Балекином. Не хочу делать вид, будто ничего ужасного не случилось. Не хочу прятать отвращение и омерзение к генералу.
Есть другой выход. Можно проползти под столами до ступенек и подняться на уступ, примыкающий к штабной комнате Мадока. Думаю, оттуда я спущусь прямо в ту часть замка, которая, скорее всего, сейчас безлюдна, к тому же там начинаются секретные туннели. И тогда я покину замок, не волнуясь ни о рыцарях, ни о страже, вообще ни о ком. От адреналина тело зудит, требуя действий, но то, что мне хотелось бы принять за план, еще не план. Я могу уйти из дворца, но мне некуда идти.
«Подумаешь об этом потом», – настаивает внутренний голос.
Ладно, пока хватит и половины плана.
На четвереньках, не обращая внимания на платье и волочащиеся по земляному полу ножны, не замечая боли в руке, я ползу и ползу. Надо мной играет музыка. Доносятся и другие звуки – треск, должно быть, костей, рыдания, вой. Мне не до них.
Потом скатерть поднимается, в глаза ударяет огонь свечи, и фигура в маске хватает меня за руку. Скрючившись под столом, я не могу достать меч, поэтому выхватываю спрятанный в корсаже нож. Уже собираюсь ударить – и тут узнаю нелепые башмаки с заостренными мысами.
Кардан. Единственный, кто мог законно короновать Балекина. Единственный, не считая Балекина, оставшийся в живых потомок рода Гринбриаров, Зеленого вереска. В Волшебной стране его ищут, должно быть, все, а он здесь – бродит в полумаске лисицы из серебряной фольги, хлопает глазами, уставившись на меня в пьяном раздумье и слегка пошатываясь на ногах. Я только что не смеюсь. Как мне повезло, что именно я его нашла.
– Ты смертная, – сообщает он. В другой руке у него опущенный вниз пустой кубок. – Тебе здесь небезопасно. Особенно если собираешься в каждого тыкать ножом.
– Мне небезопасно? – пропускаю мимо ушей нелепое заявление. Удивительно, он ведет себя так, словно всегда заботился о моей безопасности – в том смысле, чтобы обратить ее в опасность. Напоминаю себе, что сейчас он, должно быть, в шоке и сильно переживает и, возможно, поэтому ведет себя странно. Трудно лишь представить, что принц настолько неравнодушен к кому-то, что способен скорбеть. Сейчас ему, кажется, даже до себя нет дела. – Забирайся сюда, пока тебя не узнали.
– Играть в прятки под столом? Ползать в грязи? Типично для твоей породы, но ниже моего достоинства. – Он неуверенно смеется, словно ожидает, что я его поддержу.
Но мне не до смеха. Сжимаю кулак и бью его в живот – как раз туда, куда нужно. Он падает на колени. Кубок, глухо звякнув, катится в грязь.
– Оу! – громко стонет Кардан, и я, пользуясь моментом, затаскиваю его под стол.
– Мы выберемся отсюда, и никто не заметит, – говорю я. – Прячемся под столами и продвигаемся к ступенькам, потом на верхние уровни дворца. И не убеждай меня, что ползать – ниже твоего достоинства. Ты все равно такой пьяный, что едва держишься на ногах.
Слышу, как он фыркает.
– Ну, раз уж ты настаиваешь. – Разглядеть выражение лица трудно из-за темноты, к тому же он в маске.
Пробираемся под столами. Над головами звучат баллады и застольные песни, слышатся крики и шепоты, и все это на фоне приглушенного, как дождь, шороха ног танцующих. Сердце бешено колотится – оттого, что случилась резня, оттого, что Кардан рядом и я ударила его безнаказанно. Сосредоточиваюсь на шаркающих звуках, которые он производит, двигаясь следом за мной. Воздух пропитан запахами утрамбованной земли, пролитого вина и крови. Чувствую, что голова становится пустой, что меня начинает трясти. До боли закусываю губу, чтобы взять себя в руки.
Надо держаться. Нельзя распускать себя, только не сейчас, когда Кардан может увидеть.
Не сейчас, когда в голове начал складываться план. План, для которого потребуется этот последний принц.
Оглядываюсь и вижу, что Кардан остановился. Сидит на полу, рассматривает собственную руку. Кольцо на пальце.
– Он меня презирал. – Голос звучит спокойно, буднично. Принц будто забыл, где находится.
– Балекин? – спрашиваю я, думая о том, что видела в Холлоу-Холле.
– Мой отец. – Кардан фыркает. – Я почти не знаю остальных своих братьев и сестер. Разве это не забавно? Принц Даин – тот и видеть меня не хотел во дворце, поэтому выгнал.
Не знаю, что сказать. Жду. Странно, что он ведет себя так, будто способен испытывать эмоции.
Мгновение спустя, кажется, приходит в себя. Взгляд, посверкивая в темноте, останавливается на мне.
– А теперь они все мертвы. Благодаря Мадоку. Нашему славному генералу. Зря они ему доверяли. Но твоя мать поняла это давным-давно, не так ли?
Я прищуриваюсь.
– Ползи.
У него опускаются уголки губ.
– Ты первая.
Мы ползем от стола к столу и наконец, похоже, подбираемся к ступеням достаточно близко. Кардан откидывает скатерть и протягивает мне руку – галантный жест, рассчитанный на зрителей, хотя мы оба знаем, что это лишь насмешка. Я выпрямляюсь, не коснувшись его руки.
Единственное, что сейчас важно, – это убраться из зала, пока веселье не переросло в кровавую баню, пока кто-то не решил, что я гожусь для забавы, и пока Кардану не вспорол живот любой, кто не желает власти Верховного монарха.
Делаю шаг к ступеням, но он меня останавливает.
– Не в таком виде. Рыцари тебя узнают.
– Я не единственная, кого они ищут.
Он хмурится, и, хотя маска скрывает большую часть лица, все же угадываю это по движению губ.
– Увидев твое лицо, они могут обратить более пристальное внимание на твоего спутника.
Как ни досадно, но он прав.
– Если бы они получше меня знали, то поняли бы, что я никогда не пошла бы с тобой. – Нелепо, потому что вот я стою рядом с ним, а с другой стороны, высказалась – и полегчало. Вздохнув, распускаю косы, пальцами взбиваю волосы, и они дикими космами падают на лицо.
– Ты похожа… – начинает Кардан, потом замолкает и несколько раз моргает, словно не в состоянии завершить фразу. Пожалуй, фокус с волосами сработал лучше, чем он ожидал.
– Подожди секунду. – Я ныряю в толпу. Не хочется рисковать, но лучше прикрыть лицо. Замечаю русалку в маске из черного бархата; она лакомится крошечным воробьиным сердечком, нанизанным на длинную булавку. Неслышно подкрадываюсь сзади, перерезаю ленты и подхватываю маску быстрее, чем та падает на пол. Русалка оборачивается, смотрит, куда делась маска, но меня уже нет. Искать ей скоро надоест, и она, надеюсь, вернется к деликатесам. В конце концов, это всего лишь маска.
Возвращаюсь. Кардан опорожняет бокал вина и сверлит меня горящим взглядом. Понятия не имею, что он видит и даже куда именно смотрит. По его щеке стекает струйка зеленой жидкости. Он тянет руку к тяжелому серебряному кувшину, словно хочет налить еще бокал.
– Идем, – хватаю его затянутую в перчатку ладонь.
Мы уже почти выходим из зала, когда дорогу преграждают три рыцаря.
– Поищите другое место для развлечений, – говорит один из них. – Это проход во дворец, для простого народа закрыт.
Чувствую, как напрягается Кардан, – этого идиота задевает, что его назвали простаком, но не беспокоит чья-то безопасность, даже собственная. Тяну его за руку.
– Мы сделаем как скажете, – заверяю я рыцаря и пытаюсь увести Кардана прежде, чем он сделает такое, о чем мы оба пожалеем.
Принц, однако, не двигается с места.
– Вы очень сильно ошибаетесь насчет нас.
Заткнись. Заткнись. Заткнись.
– Верховный Король Балекин – друг Двора моей госпожи, – сладкоречиво заявляет он из-под серебряной лисьей маски. На губах – непринужденная полуулыбка. Говорит как представитель знати: растягивает слова, держит себя раскованно, словно ему принадлежит все вокруг. Даже пьяный, он очень убедителен. – Вы, возможно, слышали о королеве Глитене с северо-запада. Балекин направил ей послание о пропавшем принце и ждет ответа.
– Не думаю, что у вас найдутся доказательства в подтверждение ваших слов, – говорит один из рыцарей.
– Конечно, найдутся. – Кардан протягивает руку, сжатую в кулак, раскрывает ладонь, и на ней оказывается королевское кольцо, мерцающее в свете факелов. Не знаю, когда он снял его с пальца, и понятия не имею, каким образом он, пьяный, продемонстрировал такую ловкость рук. – Мне дали эту вещь как пароль, чтобы вы смогли узнать меня.
При виде кольца они отступают.
С несносной, приторно-сладкой улыбкой Кардан хватает меня за руку и тащит мимо них. Стискиваю зубы и подчиняюсь. Мы на лестнице – благодаря ему.
– Что насчет смертной? – окликает один из стражников. Кардан оборачивается.
– Ах да, вы не совсем ошиблись во мне. Намерен урвать кое-что из наслаждений сегодняшнего праздника для себя, – объясняет он, и все они прыскают от смеха.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не сбросить шутника со ступенек, но спорить бессмысленно, за словом он в карман не лезет. Согласно причудливым правилам, которым подчиняется язык фейри, все сказанное им достаточно правдиво – если иметь в виду только слова. Балекин – друг Мадока, а я – часть двора Мадока, если слегка покривить душой. Значит, я – «госпожа». А рыцари, конечно же, слышали о королеве Глитене – особа достаточно известная. Я уверена, что и Балекин ждет известий о пропавшем принце. Для него это вопрос первостепенной важности. И никто не спорит, что кольцо Кардана служит для того, чтобы его узнавали.
А что касается «урвать для себя», то это может быть что угодно.
Кардан хитер, но он отнюдь не умен. Его хитрость немного напоминает мою собственную предрасположенность к вранью, и это слегка успокаивает. Как бы там ни было, мы свободны. За нашими спинами продолжается оргия, знаменующая появление нового Верховного Короля: визги, вопли, звуки застолья, бесконечная круговерть танцев. По пути оглядываюсь разок, окидываю взором море тел и крыльев, чернильных глаз и острых зубов.
И содрогаюсь.
Мы вместе поднимаемся по лестнице. Я позволяю ему по-хозяйски держать меня за руку и вести. Позволяю открывать двери его собственными ключами, делать все, что он захочет. А потом, когда мы оказываемся в пустом коридоре на верхнем уровне дворца, я поворачиваюсь и приставляю острие ножа снизу к его подбородку.
– Джуд? – произносит он вопросительно, прижимаясь к стене и вытягиваясь. Мое имя он произносит отчетливо, словно боится смазать слово. Даже не знаю, слышала ли раньше мое настоящее имя в таком исполнении.
– Удивлен? – спрашиваю я и хищно улыбаюсь. Самый важный парень во всем Фейриленде – и мой враг – наконец-то в моей власти. Это даже круче, чем я думала. – Не стоит.