Генри Клауд, Джон Таунсенд Дети: границы, границы

Я не всесилен, но и не беспомощен
Рассказывает доктор Таунсенд
В семилетнем возрасте я прочитал «Приключения Тома Сойера» и понял, что пора уходить из дома. Я был сыт по горло опекой родителей, старших братьев и сестер и решил, что вполне обойдусь без них. После обеда в один из субботних дней, взяв палку и завернув в кусок красной ткани все необходимое для жизни — бутерброд с маслом, фонарик, компас, мяч и двух маленьких пластмассовых зеленых солдатиков. — я вышел из дома и двинулся в сторону леса.
Полный решимости, я отправился в путь. в который до меня не отправлялся еще ни один мальчик. Свернув с тропинки, я углубился в лесную чащу. Спустя некоторое время съел бутерброд. Стало темнеть. Послышались незнакомые звуки. И тут я понял, что пора возвращаться домой.
Помню, как я шел домой и думал: «Ерунда какая-то. Я совсем не хочу идти домой. Никто не заставляет меня идти домой. Но идти туда надо». Вот таким я был — стремящимся быть сильным и независимым, но ясно осознающим свое бессилие,


Власть и дети
Рано или поздно почти каждый ребенок оказывается в подобной ситуации. Он считает себя взрослым, крепким и всесильным и становится слишком уверенным и дерзким в своем всемогуществе. Но позже, если родители не будут мешать ребенку следовать Божьим путем, ему, естественно, придется столкнуться с реальностью и понять, что сил-то у него гораздо меньше, чем ему думалось. Он оказывается перед необходимостью считаться с действительностью и, набираясь опыта, растет. Человек, считающийся с действительностью, — это человек душевно здоровый. А тот, кто требует, чтобы реальность считалась с ним, душевно болен.
Чтобы сформировать правильные границы, детям нужна определенная сила или способность чем-то управлять — от умения решить головоломку и исполнить сольный танец на праздничном вечере до способности разрешать конфликты и поддерживать длительные дружеские отношения. Выживание ребенка в этом мире и его рост зависят от того, насколько точно и объективно он сумеет оценить
• Что находится в его власти, а что нет
• В какой мере он способен управлять тем, что в его власти и
• Каким образом он может приспособиться к тому, чем управлять не в состоянии
Например, я был полностью бессилен перед необходимостью вернуться домой. Я должен был считаться с тем, что сил на подобное путешествие у меня явно не хватает, так как я еще маленький. Но я мог явственно осознавать свои чувства. Мне не нравилось ощущать зависимость от своей семьи. По крайней мере хоть это было в моих силах!
Чтобы получше понять эту парадоксальную связь между детьми и их властью, представьте себе младенца и его родителей. Только что появившийся на свет малыш совершенно беспомощен. Между прочим, новорожденный человечек остается беспомощным дольше, чем детеныш любого животного. И в то же время он обладает огромнейшей властью над родителями. Они подстраивают под него свои рабочие часы, режим сна и бодрствования: берут малыша на руки, затаив дыхание; сбиваются с ног, чтобы защитить его от всевозможных микробов. Каждую секунду подбегают к кроватке посмотреть, дышит ли он. На какое-то время малыш становится главным смыслом их жизни. Но, если бы он умел говорить, он никогда не сказал бы: «Я руковожу всеми делами в семье», Вместо этого младенец поочередно пребывает то в неприятном состоянии страха, беспомощности и гнева, то в приятном ощущении безопасности, тепла и любви. Он скорее сказал бы: «У меня нет ни сил, ни возможности кем-то управлять».
В этом беспомощном состоянии у ребенка нет сил даже на самого себя. Поэтому Бог создал систему взаимоотношений между родителями и детьми, при которой родители отдают малышу все свои силы и всем жертвуют ради него до тех пор, пока он не вырастет и не наберется сил.