Генезис феодальных отношений на Северном Кавказе I-XIII вы

2. Исследователи выделяют 4 этапа формирования классов и государства у алан. Разумеется, хронологические вехи этих этапов условны. Первый начинается с рубежа двух эр и завершается в середине I тысячелетия, когда аланские племена консолидировались в две относительно автономные социальные общности — западную и восточную. Структура власти в это время типична для обществ военной демократии. Союзы этнотерриториальных групп овсов возглавляли «цари», управлявшие с «соцарствующими» архонтами — советом. Верхушку общества составляли представители старой родоплеменной знати («скептухи», «архонты», «нахарары») и новой, военной по происхождению, аристократии («военные чины», «багатары», «алдары»). Второй этап — V—VI вв. — характеризуется дальнейшей консолидацией алан-овсов, в западном этно-социальном объединении ( далее ЭСО) приведшей к социальному перевороту где-то в середине VI в. В результате переворота «соцарствующие» архонты потеряли прежние функции в управлении. В восточной Алании шла яростная борьба за установление наследственной власти внутри объединения, что толкало вождей к поискам внешних союзников. В связи с этим становится понятным, почему восточные овсы в ирано
войнах участвовали то на одной, то на другой стороне. Третий этап — Vll-ce-редина VIII вв. — время укрепления позиций военной аристократии в целом у алан. Представители элиты западных алан в начале VIII в. совмещают военные и гражданские функции (Иатаксис-питиахш). По мере усиления арабо-хазарских войн, в первой половине VIII в. усиливались центростремительны тенденции и у восточных алан — «страны Ирхан» дагестанской хроники «Дербенд-наме». Ее владельцы взяли на себя ведущую роль в борьбе с арабской экспансией. Наконец, четвертый этап, начавшийся в середине VIII в., завершается объединением обоих аланских ЭСО в начале X в. и образованием государства. Правда, степень развития государственного аппарата и единоличной власти не следует преувеличивать. Хорошо осведомленный о социальной структуре Алании начала X в. Константин Багрянородный особо говорит об «эксусиократоре Алании» и «архонте Ассии» (на чьей земле расположены Каспийские ворота). «Каспийские ворота» В. Ф. Минорским отождествлялись с Дарьяльским проходом , т. е. с территорией «страны Ирхан». Специалисты в «эксусиократоре» единодушно видят царя Алании. В определении же социального статуса архонта Ирхана и его отношениях с царем имеются расхождения. Византийские источники X в. отмечают «архонтов», «архонтов высшего ранга» и «архонта архонтов». По мнению М. В. Бибикова, у Константина Багрянородного «архонт» обозначает местного аланского владельца. Отношения «эксусиократора» Алании и «архонта» Ирхана напоминали, очевидно, отношения великого князя и местных князей Киевской Руси X в.
Причем «эксусиократор» Алании и великий князь киевский — это еще не самодержавные монархи, а государи, правившие в согласии с формирующейся знатью. По историографической традиции, аланское общество X в. считается раннефеодальным, хотя до сих пор не доказано существование феодальных методов эксплуатации в то время.Источники той поры алан разделяют на «людей знатных и властных» и «простых людей». Но ведь таких свидетельств мало для утверждения о феодальном характере отношений между «знатными и «простыми». Эксплуатация населения на рубеже IX—X вв. вряд ли осуществлялась рентным способом; использовались другие методы изъятия прибавочного продукта, например, налоги. Последние никак нельзя отождествлять с рентой. Общинники наряду с другими налогоплательщиками платили налоги не в силу своей классовой угнетенности, а как подданные государства. В каганате, например, рядовое население в качестве налога поставляло «необходимый провиант, напитки и прочее»; а «знатные» и «богатые» поставляли «всадников, |сколько они могут по количеству имущества своего». Любой вид налога был направлен на поддержание ап-парата управления. «Налоги — это экономическая основа правительственной машины, и ничего другого».

Своеобразной компенсацией неразвитости государственного аппарата в Алании X в. являлось полюдье, имевшее практически всемирное распространение. Внешне оно представляло собой обход носителя государственной власти по традиционному маршруту подвластных ему поселений и пограничных районов, где он осуществлял свои привилегии и выполнял главные функции. В связи с этой проблемой привлекает внимание фрагмент из сочинения Масуди: кроме аланской столицы «в этой стране находятся еще крепости и угодья, располагавшиеся вне этого города, куда царь время от времени переезжает». Отголоски полюдья на Кавказе сохранились вплоть до XIX в.

Важной статьей поступлений в казну не только у алан, но и у хазар являлись различного рода пошлины, взимаемые «на заставах на сухих, на морских и речных портах» (Ал-Истахри).

В Аланском государстве постепенно росла роль частнособственнической эксплуатации. В частности, знать в своем хозяйстве использовала труд «кавдасардов», людей рожденных от побочных жен («номылус»). Буквально термин «кавдасард» переводится «рожденный в яслях», т. е. в хлеву. Наименование основано на реалиях: номылус обычно рожала в хлеву. На многоженство аланских аристократов в начале X в. обратил внимание архиепископ Алании Петр. В письмах к нему патриарх Византии Николай Мистик просил Петра «допускать послабление в отношении князя страны и людей, уже издавна живущих в таких браках». Существование кавдасардов в средневековой Осетии нашло отражение в нартовском эпосе. Об этом же свидетельствуют археологические материалы. Анализ данных X—XIII вв. позволил В.А. Кузнецову высказать предположение, что незаконнорожденные дети «лишались права захоронения на родовой земле, как не принадлежащие к данному роду». Средневековому периоду присущи преграды, воздвигаемые против признания наследственных прав детей, рожденных от браков с женщинами из низших сословий. Демографическое регулирование, при всех национальных различиях в его механизме, способствовало поддержанию соответствия между потребностями знати и возможностями для их удовлетворения. Показательно содержание термина «кавдасард». В самом пренебрежительном названии этой категории — «рожденные в яслях (хлеву)» — отражено их место на сословной лестнице. Следует учитывать также одну из особенностей образования социально-экономических понятий, заключающейся в том, что они возникают тогда, когда общественные явления достигают высокой степени зрелости и богатого конкретного содержания.

В связи с проблемой возникновения зависимого населения у алан-овсов большой интерес представляет социальный термин «армыдзыд», на который первой обратила внимание 3. Цховребова. Это слово представляет собой причастие от составного глагола армы цауын «входить под чью-либо руку». Так назывались лица, отдававшие себя под покровительство сильной фамилии. Представитель слабой семьи являлся к какому-нибудь могущественному лицу и говорил: «уа армы цауын», т. е. «я вхожу под вашу руку». Это давало ему надежную защиту. Покровительство обуславливалось рядом повинностей: армыдзыд платил налог, работал на патрона, поставлял воинов в необходимых случаях и т. д. С армыдзыд связано понятие алдар (от армдар «рукодержец»). Они взаимно дополняют друг друга. Алдар «рукодержец» существует постольку, поскольку есть армыдзыд, т. е. есть над кем держать свою руку. Отношения, раскрываемые этими терминами, возникли, видимо, еще на начальных этапах классообразования. Но законченную форму они приобрели в феодальном обществе, в котором покровительство трансформировалось в отношения господства и подчинения.
Отношениям типа «патрон-клиент» присуща определенная двойственность: изначально эти отношения экономические, но очень рано в них начинает появляться и со временем все более усиливается элемент властвования. Особенного развития он достигает в раннеклассовом обществе. В этот период у многих народов для утверждения договоров и сделок широко использовалось понятие «рука» как выражение власти, могущества, собственности.

В X—XII вв. в структуре Аланского общества произошли серьезные перемены. Динамику этого процесса на материале ряда могильников проследил С. Н. Савенко. По его данным, в X — начале XI вв. знать составляла 6,8%, средний слой — 69,8%, общественные низы — 20%, «зависимые» — 3,4%. Во второй половине XI—XII вв. соотношение среднего слоя и бедных общинников иное. В катакомбах Змейской станицы эти прослойки составляют 26,5% и 47% соответственно, а в могильнике Кольцо-Гора—23,8% и 52,5%. Выделилась промежуточная группа между средними и низшими слоями (11,2% и 8,6%),возросло число «зависимых»: 7,1% и 8,6% в Змейской и Кольцо-Горе (658, с. 19). Как видно, число бедных общинников (более половины населения) и «зависимых» резко увеличивается со второй половины XI в. С этого же времени в истории Алании начинается период децентрализации. Совпадение это,очевидно, не случайно. Распад единого государства и возникновение княжеств связано, видимо, с возросшей политическойи экономической князей. Оформившаяс на этапе утверждения раннеклассовых обществ военная аристократия на следующем этапе уже не выполняла никаких существенных экономических функций, но всецело занята в военно-административной сфере. В условиях преобладания в раннеклассовых обществах натурального хозяйства это, в конечном итоге, приводит к развитию непосредственных форм зависимости и эксплуатации между отдельными представителями знати и крестьянскими домохозяйствами, что так или верховной властью. Таким образом формировалась уже собственно феодальная система эксплуатации. Ее развитие в Аланиипред монгольского периода нашло отражение в резком сокращении среднего слоя общинников и увеличении бедных и зависимых («армыдзыды», «кавдасарды») категорий населения.

Резюмируя изложенное, выскажем следующее: между первобытными и раннефеодальными структурами у алан-овсов находилась стадия развития, которую условно можно назвать «раннеклассовым обществом». В нем имелись классы; прибавочный продукт изымался посредством даней, полюдья, «добровольных даров», торговых, судебных и иных пошлин и т. д. Частнособственническая эксплуатация на этом этапе либо отсутствует, либо не играет, существенной роли. Она начинает расти лишь после возникновения государства и в конце концов приводит к утверждению собственно феодального метода эксплуатации.
Присваивая права на общинную землю и утверждая свое господство над крестьянами, военная знать обычно нуждается в поддержке верховной власти. В этой закономерности скрыта одна из важных причин сохранения и постепенного укрепления царской власти после разрушительных событий Великого переселения народов. Другой причиной была постоянная необходимость общими силами противостоять внешней агрессии. В VI-VIII вв. аланские цари занимали активную позицию в международных отношениях, невозможную без поддержки внутри страны.

Языческая идеология аланского общества — довольно сложная система верований, обычаев и обрядов, динамически развивавшаяся во времени и локально в пространстве. Восстановить эту систему во всех ее звеньях вряд ли возможно — письменные источники исключительно скупы, археологические материалы далеко не всегда поддаются обоснованной дешифровке. Но в самом общем виде картина вырисовывается достаточно отчетливо: до X в. в Алании почти безраздельно господствует язычество, после чего и в связи с христианизацией складывается своеобразный христиан ко-языческий идеологический комплекс, где элементы христианства и язычества сосуществуют, взаимодействуют и взаимопроникают. Здесь мы коснемся лишь его основных составных частей — сначала традиционного политеистического язычества, затем — христианства, проникшего к аланам в период |развития у них феодальных отношений и оформления классового общества. Аланские языческие культы можно дифференцировать на общеаланские, племенные, общинные и семейно-родовые; в этом делении в какой-то степени отражается общественная структура Алании эпохи разложения родового строя и классообразования. Однако на деле указанная дифференциация аланских культов очень осложнена как недостаточностью материала, так и проницаемостью культов. Культы низшего уровня (общинные и семейно-родовые) археологически слабо выражены и слишком плохо изучены. Поэтому мы остановимся только на наиболее крупных и ярко выраженных археологических языческих культах, получивших в Алании широкое распространение.

3. Наиболее крупные и ярко выраженные языческие культуры, получившие в Алании широкое распространение: культ животворящего солнца и огня - один из основных в пантеоне древнеиранских народов. Имя бога огня - Агний открывает первый гимн ригведы. В семибожном культе справедливо выдвинуть на первый план культ солнца и священного с ним огня. Основанием для выделения культа солнца и огня ему послужили свидетельства Геродота о предках Алан - массагетах, для которых «единственный бог, которого они (массагеты) почитают - это солнце. Солнцу они приносят в жертву коней, полагая смысл этого жертвоприношения в том, что самому быстрому богу нужно приносить в жертву самое быстрое существо на свете». В осетинском языке нороду с обычным названием солнца «хур» сохранилось и его культовое наименование «хурзарин» - «солнце золотое», а также «хурты хурзарин» - «солнце солнц». Сохранилось и культовое название огня «артхурон» - «огонь-солнцевич», т.е. огонь сын солнца. В.И. Абаев на основании анализа лингвистического материала приходит к следующему важному для нас выводу: «…первоначальными для осетин были культ солнца, культ огня и некоторые тотемические культы».

Аланский культ огня и солнца получил настолько яркое воплощение в археологических материалах, что в его широчайшем распространении и популярности не приходится сомневаться. Иначе не могло быть - для алан он был традиционным восходя как к массегетам, так и к савромато-сарматам. На почве Кавказа древнеиранский культ встретился с неменее древним и мощным местным кавказским культом огня; видимо, совмещение этих двух глубоких религиозных традиций и вызвало к жизни ту доминанту солнца и огня.

Культ животворящей и очищающей силы огня отражен в археологических памятниках весьма наглядно в виде древесного угля и различных красящих веществ, начиная с савраматской эпохи. В аланских погребальных памятниках угольная подсыпка под усопшими - обычное явление. Во многих катакомбах угли были насыпаны сплошным толстым слоем весьма показательно, что угол как отрибут огня был объектом поклонения в плоть до недавнего времени. Особенно подчеркнуты его охранительные функции: горящий уголь кладут в кувшин с водой, доставленной ночью, чтобы в хадзар не проникли злые духи: угли использовались против сглаза, горящие угли разносились по комнате, чтобы засевший в них черт бежал и т.д. употребление угля в аланских захоронениях находит прямую аналогию в этнографическом быте осетин: для очищения могилы, в ней до опускания гроба разводили костер, а огонь у могилы разжигали в первые три вечера после похорон. Все эти манипуляции с огнем прекрасно согласуются с археологическими факторами и объясняют их.

Солнцу и огню посвящались специальные святилища. Святилище представляло собой замкнутый земляной вал диаметром около 20 м: в центре очерченного валом пространства располагалась большая, круглая в плане чашевидная яма диаметром 6м, заполненная углем и сажей от горевшего здесь длительное время костра. Очень интересное святилище было открыто в 1925 году на Юцком средневековом поселении не далеко от г. Пятигорска. здесь на глубине 1 м. от поверхности было найдено 8 глиняных цилиндрических курильниц с отверстиями в дне, стоявших кругом на расстоянии 70см вокруг точно такой же, но большой курильницы. Внутри курильниц, стоявших отверстиями вверх, оказались угли и зола, а площадь вокруг заполнена массой расколотых костей животных и золой. Культовый характер и принадлежность всего этого инвентаря святилищу огня не вызывает сомнений, как и то, что при отправлении обряда из зажженных курильниц через отверстие струился дым. Не исключено, что последний, как субстанция огня имел ритуальное значение - по направлению дыма могли гадать.

Обратить также внимание следует на зерна конопли, попавшие в одну из курильниц. Данный факт свидетельствует о применении в практике рассматриваемого культа наркотических веществ. Последние иногда встречаются в аланских могильниках Северного Кавказа, как они употреблялись, мы не знаем. Относительно зерен конопли стоит вновь процитировать Геродота, писавшего о массагетах : « Собравшись толпой в одно место, массагеты зажигают костер и затем усаживаются вокруг и бросают эти плоды в огонь. От запаха сжигаемого плода они приходят в состояние опьянения, подобно тому, как эллиты опьянеют от вина. Чем больше плодов они бросают в огонь, тем сильнее их охватывает опьянение, пока, наконец, они выскакивают, пускаются в пляс и начинают петь песни. Видимо, зерна конопли сжигались в курильнице вместе с углем, и сидящие вокруг капища люди приходили в состояние эйфории. Конечно, столь внушительное капище не могло принадлежать ни семье, ни роду. Оно могло быть племенным.

Глиняные стаканообразные курильницы в основном характерны для культуры алан, живших восточнее и юго-восточнее района Кисловодска- Ессентуков (хотя встречаются и на Кубани ), и для это и группы алан они являются довольно яркой этнографической чертой, связанной со спецификой местного культа .

Обществено культа солнца ярко предстает перед нами при рассмотрении аланских солнечных амулетов. Последние всегда имеют вид круга ( иногда - двух концентрических кругов) и снабжены четырьмя - семью спицами, то есть имеют вид колеса. На Кавказе солярные амулеты обычно являлись женскими оберегами или оберегами супружеской пары. Еще одна вещь, явно связана с солнечным культом - круглые металлические зеркала изготовлявшиеся из высокооловянистой бронзы и в аланских могильниках имеющие массовое распространение. Солярная символика украшала не только зеркала, но и керамику. Солнечно-огненный культ прочно вошел в этнографический быт. Известно, что на пиршествах - кувдах подаются три ритуальных пирога, на похоронах - два. В этих числах скрыт глубокий философский смысл, связанный с языческим восприятием жизни и смерти. У человека при жизни бывает три доли: доля солнца, доля земли, доля воды. Поэтому при радостных событиях на кувде подают три пирога, из которых один посвящен солнцу. У умершего доли солнца нет, и поэтому ему посвящают два пирога.

Более ярко представления о солнце выступают в обряде «хурма дза уаггаг» - выход на солнце. Суть состоит в следующем. В первую субботу после похорон во дворе, на солнце, ставят стол с двумя пирогами, мясом, зеленью и «хурма дза уаггаг», в который входят: большая тонкая лепешка круглой формы - «пирог солнца», лунообразная лепешка - «пирог луны». В «пирог солнца» запекают шараки - «звезды». Одна из женщин произносит молитву, начинающуюся со словами: «Да будет тебе позволение пребывать на солнце»

Вторым тотальным культом, пронизывающим се мировоззрение алан, был культ мертвых. В археологических памятниках он представлен настолько широко, что не нуждается в специальных доказательствах. Все дохристианские языческие погребения на территории Алании сопровождались могильным инвентарем. Без погребального инвентаря могли быть похоронены только рабы и изгои, т.е. зависело это от социального статуса в обществе. Вместе с умершим в могилу клалось все необходимое для продолжения жизни в потустороннем мире: сосуды с пищей и питьем, оружие, украшения. Рядом с могилой воина-дружинника не редко хоронили его боевого коня. Но этот обряд постепенно исчезает, в могилах конных воинов появляется лишь связанные с боевым конем атрибуты - седла, уздечки, стремена, начельники, украшавшие голову коня. Несомненно, наличие обильного инвентаря в погребениях свидетельствует о вере в загробную жизнь, в посмертное существование души. Душа умершего должна иметь свое жилище. Им была не заполненная землей, но надежно изолированная от внешнего мира подземная камера. Культ мертвых предков, как и солнечно-огненный культ, был общеаланским. На некоторых аланских кладбищах выделяются родовые участки. Погребальный обряд в катакомбах не отличается стабильностью и даже в пределах одного отрезка времени дает много вариаций.

Думается, что к числу общеаланских племенных культов следует относить и культ бога войны. Аланы, тогда еще не знавшие храмов, поклонялись мечу, воткнутому в землю. Существует иная точка зрения, согласно которой популярнейший у осетин св. Георгий - Уастфржды, покровитель воинов и путников, унаследовал черты, того аланского бога войны, которому аланы поклонялись в образе мяча.

Важное место в культе Алан занимает мирная богиня домашнего очага, называвшая «афщин» - хозяйка, в христианский период «Мады Майрам».
Предметы, сделанные как мелкообъёмная скульптура из бронзы, в то же время выполняли магические функции амулетов-оберегов. Несомненно, эти функции выполняли бронзовые мужские фигурки с характерным для ритуального танца положения рук и ног. Иногда мужские фигурки в той же позе вписываются в солярный круг - символ солнца. В аланском могильнике 6-9 века мужские фигурки встречаются уже на кожаных амулетах-ладанках, где они уже вышиты.