Флейшер Екатерина Андреевна

Феномен прецедентности

Исследование прецедентных имен не может обойтись без внимания к тому, что именно делает данные феномены прецедентными. Прежде, чем переходить к описанию конкретного материала, представляется важным определить феномен прецедентности и его особенности. По замечанию М.Я.Дымарского «под прецедентностью же следует понимать, очевидно, отсылку к прецеденту, каковым может быть другое произведение, его персонаж, мотив, ситуация как элемент сюжета, сюжет в целом, фраза персонажа или автора и т.п.» (Дымарский 2004, 54). В целом соглашаясь с таким определением, тем не менее, считаем необходимым заметить, что начиная с общего определения прецедентных имен, выделяются дополнительные критерии прецедентности, к которым обычно относят: высокую воспроизводимость феноменов, общеизвестность среди членов лингвокультурного сообщества, значимость в познавательном плане, взаимосвязь прецедентных имен друг с другом и т.д. (Караулов 1987, Гудков 1999, Красных 2002, Попадинец 2010, Нахимова 2011 и др.). Проанализировав около 3000 тысяч контекстов интенсионального употребления отобранных нами имен, мы пришли к выводам, что, вероятно, из всех перечисленных критериев только два наиболее

значимых могут быть охарактеризованы как основания прецедентности. Рассмотрим их подробнее.

1. Инвариант восприятия прецедентного имени

Безусловно, несмотря на то, что в данной работе, мы сконцентрировались на языковой природе прецедентных феноменов, затрагивая лишь верабально- семантический уровень анализа, мы не умаляем важности и других уровней их исследования. В связи с этим интересны ассоциативные эксперименты, проводимые учеными для выявления когнитивной природы, в частности, прецедентных имен (Гудков 1999, Попадинец 2010), которые доказывают, что одним из факторов, обеспечивающих прецедентность, является наличие определенных структур в когнитивной базе членов лингвокультурного сообщества. Е.В.Юрьева так описывает данную особенность функционирования прецедентных феноменов: «За каждым прецедентным текстом стоят его талантливый создатель и обязательно возникающие ассоциации, всплывающие в сознании у носителей языка при очередном употреблении данного текста. Именно этот эффект во многом предсказуемого восприятия слова привлекает текстовиков и толкает их на массовое использование прецедентных текстов…» (Юрьева 2012, 64). Если сформулировать данный тезис в терминах школы «Текст и коммуникация», то, видимо, всплывающие в сознании ассоциации есть дифференциальные признаки, входящие в инвариант восприятия. Мы абсолютно согласны с В.В.Красных в том, что «дифференциальные признаки составляют некую сложную систему определенных характеристик, отличающих данный предмет от ему подобных» (Красных 2003, 198). Более того, как показало проведенное исследование, данная система несколько сложнее той, которая представлена в работах В.В. Красных (Красных 2002, Красных 2003, СРКП). Приведем примеры «полярных», на наш взгляд, интенсиональных употреблений.
«Как ни странно, хладнокровный убийца оказался не сумасшедшим маньяком, а альфонсом» [Известия: Маньяка просто кинули. 21.10.2010]. Полагаем, что данный пример можем считать одним из самых ярких, поскольку, как мы увидим

ниже, в отношении данного онима есть основания говорить о его апеллятивации, а значит, здесь мы имеем дело с трансформацией сигнификативного компонента из инварианта восприятия в свойственный именам нарицательным сигнификативный компонент, и следовательно, понимание текста возможно в том числе без наличия знаний о тексте-источнике у реципиента. Полной противоположностью, как нам кажется, является следующий контекст: «Стоит добавить, что смерть в данном контексте означает именно определенную социально-экономическую модель, а не биологическую метафору, как принято до сих пор в российской культуре. Впрочем, как добавил бы действительно великий комбинатор Бендер, — к показателям эффективности экономики эти исследования и модели не имеют никакого отношения» [Известия: Милая логика приватизации. 6.12.2012].Для понимания этого отрывка необходимо знание не только имени и текста-источника, но также ситуации из этого текста и высказывания, которое к тому же здесь достаточно сильно трансформировано, если сравнить с источником: «Впрочем, к беспризорным детям, которых я в настоящий момент представляю, это не относится» (Ильф, Петров 1991, 83). Источником таких различий в восприятии прецедентных имен, как нам кажется, является структура дифференциальных признаков.

Представляется, что в первую очередь все признаки необходимо разделить на
«связанные» (т.е. те, понимание которых возможно только при обращении к сфере-источнику прецедентного имени) и «независимые» (опосредованные сферой-источником, но на данном этапе понятные среднему члену лингвокультурного сообщества без знаний о ней). При таком подходе к описанию дифференциальных признаков фактически взаимосвязь прецедентных имен с другими прецедентными феноменами (а не только с прецедентными ситуациями) включается непосредственно в инвариант восприятия. Такая структура кажется логичной, поскольку едва ли будет преувеличением заметить, что о значимости взаимосвязи различных видов прецедентных феноменов упоминается почти в каждом посвященном им исследовании (Гудков 1999, Красных 2002, СРКП, Привалова 2005, Попадинец 2010, Нахимова 2011 и др.). Как показал анализ

материала, в данной структуре возможно выделение следующих «связанных» дифференциальных признаков.

1. 
   Связь с прецедентной ситуацией – этот признак по схеме В.В.Красных также относится к дифференциальным признакам инварианта восприятия и является одним из самых востребованных при функционировании прецедентных имен. Например: «На вопрос, кем же мечтали стать в детстве, пять девятиклассников дали такие ответы: "классным полицейским", "водителем автобуса", "актером", "архитектором" и "не знаю". Во время дальнейшего разговора выяснилось: в знаменитой на весь мир деревне Клушино, где родился Колумб Вселенной, как называют Гагарина в местной печати, многие здешние школьники ни разу и не были, хотя это всего в 25 километрах от города» [Известия: Где крестили Юрия Гагарина. 21.03.2011].
   
2. 
   Связь с прецедентным текстом через актуализацию прецедентной ситуации
   

• 
  данный признак, очевидно, может быть релевантным только для имен с текстовым источником происхождения. При таком употреблении с помощью имени описывается прецедентная ситуация, но для ее понимания необходимы представления о тексте-источнике, как в следующем примере: «Там этого добра полно. В кладовке у бабы Шуры было свалено в кучу все Томкино детство. Сама она понятия не имела, куда, когда и каким образом оно исчезло, но теперь оказалось, что оно почти все лежит здесь. Едва поворачиваясь в тесной каморке, она наконец поняла, что ощутил Буратино, когда проткнул носом нарисованный очаг и заглянул в дырочку на ту сторону» [НКРЯ:Андрей Геласимов. Дом на Озерной (2009)].
  

3. 
   Связь с прецедентным высказыванием или его трансформированным вариантом: употребление имени обосновано необходимостью ввести в дискурс прецедентное высказывание, как в следующем контексте: «Америка поступила с