Фирдоуси. Шах-наме Миниатюра из рукописи «Шах-наме»

Сам пишет письмо Манучиxpу

Затем писца призвали во дворец,

Услышал речи мудрые писец.

Восславил Сам того, кто бесконечен,

Того, кто был всегда, кто есть, кто вечен,

Кто нам явил владычество свое,

Добро, и зло, и смерть, и бытие,

Кто создал мир с закатом и восходом,

С кружащимся над миром небосводом,

Кто — повелитель солнца, всех светил,

Кто Мапучихра славой осенил.

«Я — раб, одним лишь возрастом богатый,

Вступил с отвагой в год шестидесятый.

Пыль камфары—на голове моей:{16}

Так я увенчан солнцем наших дней.

Я прожил жизнь свою в броне и шлеме,

В боях с твоими недругами всеми.

В таких трудах немало лет прошло,

Конь для меня — земля, мой трон — седло.

Сломил я силою своих ударов

Мазандеран и землю гургасаров.

Тебе я счастье добывал в борьбе,

Ни разу не напомнив о себе.

Но, государь, ты видишь: я старею,

Я палицей, как прежде, не владею.

И плечи, и могучий стан, и грудь

Сумели годы властные согнуть.

Аркан мой отняло седое время,

Шести десятков лет мне тяжко бремя.

Я ныне Залю уступил черед,—

Пусть в руки меч и палицу берет.

Он с просьбою придет к царю вселенной,

Он явится с мечтою сокровенной,

Угодной богу, ибо твой удел,

О царь земли,— защита добрых дел.

Сомненья нет, известно властелину,

Какой обет я дал когда-то сыну.

Его желанье для меня — закон.

Он мне сказал, обидой уязвлен:

«Ты весь Амул на виселицу вздерни,

Но лишь не вырывай Кабула корни».

Пойми: питомец птичьего гнезда,

Он рос, людей не видя никогда,

И вот пред ним луна, краса Кабула,

Своей цветущей прелестью сверкнула.

Не диво, что влюбленный одержим,

Ты гневом не грози ему своим.

Я с сердцем проводил его тяжелым.

Когда предстанет он перед престолом,

Как царь, ответствуй сыну моему:

Не мне, рабу, тебя учить уму».

Поднялся Заль, охваченный волненьем,

Письмо отца схватил он с нетерпеньем,

Пошел, вскочил в седло, помчался вскачь,

И загремел вослед ему трубач.