Фирдоуси. Шах-наме Миниатюра из рукописи «Шах-наме»

Возвращение Рустама на битву с Исфандиаром

Когда же утро встало над горами

И в сердце ночи врезалось мечами,

Свой стан в доспехи облачил Рустам

И помолился вечным небесам.

Поехал вновь — иль ради примиренья

С врагом, или последнего сраженья.

И гордо приосанился старик

На берегу и громкий издал крик:

«Эй, сердце львиное! Вставай! Доколе

Спать будешь? Погляди — Рустам на поле!

Ты с ложа сновидений подымись,

Перед суровым мстителем явись!»

Когда Исфандиар его могучий

Услышал голос — гром гремящий в туче,—

Ничтожным все оружие ему

Примнилось. Молвил брату своему:

«Сражался я со львами и слонами,

Но не встречался в битвах с колдунами.

Не думал я, прервавши бой вчера,

Что недруг мой дотянет до утра!

И у коня не видно было тела —

Щетина стрел моих его одела!

А я слыхал старинную молву,

Что древний Заль обучен колдовству,

Что совершает мощью волхвованья

Уму непостижимые деянья».

И отвечал Пшутан ему в слезах:

«Пусть в муках пропадет любой твой враг!

О брат мой, почему ты стал растерян?

Неужто ты в победе не уверен?

Какая нам еще грозит напасть?

Иль счастье над судьбой теряет власть?..»

Но, золотой бронею покровенный,

На бой воспрянул воин несравненный,

Вскричал Рустаму: «Эй, сагзи презренный,

Да сгинет ваше имя во вселенной!

Как ты вчера изранен мною был!

Иль ты мой лук могучий позабыл?

Когда б вы силой чар не обладали,

Могилу бы сейчас тебе копали!

Заль колдовским познаньем наделен,—

Ты волхвованьем Заля исцелен!

Но ваши чары нынче я развею —

Я сокрушу твою драконью шею!»

Сказал Рустам: «Эй, ненасытный лев!

Побойся неба! Укроти свой гнев!

Пришел я не для битвы, не для мести —

О правде я молю, во имя чести!

А ты, мой шах, со мной несправедлив.

С дороги сбил тебя коварный див.

Клянусь Авестой вечной и Азаром,

Зардуштом мудрым, светлым Нушазаром,

Луной и солнцем на небе святом,

Что ты идешь неправедным путем!

Мне ж хоть из кожи вылезть, слов моих

Не слушаешь ты и не помнишь их!..

Будь нашим добрым гостем! Пред тобою

Я дверь своих сокровищниц открою,

Сокровища навьючу на коней,

В Иран их повезет мой казначей.

Я пред тобою уподоблюсь праху.

Велишь — пойду с тобою к падишаху.

Коль шах казнит меня — пусть будет так!

Сковать велит меня — пусть будет так!

Но нам, живущим у судьбы во власти,

Да не сопутствует звезда несчастий.

Молюсь я, чтоб судьба своей рукой

Тебя навек насытила войной!

И что же так тебя ожесточило?

Всю силу сердца к битве устремило?

Но коль теперь забудешь ты о зле —

Клянусь, всех выше будешь на земле!»

И отвечал Исфандиар угрюмо:

«Что обману Гуштаспа я — не думай!

Мне ни сокровища твоей казны,

Ни дом, ни угощенья — не нужны!

А хочешь уцелеть — надень оковы!

Нет нужды спор тянуть нам бестолковый».

И снова начал говорить Рустам:

«Зачем нам злоба, шах! Что спорить нам?

Лишь чести ты моей не угрожай!

Достоинство мое не унижай!

Открою пред тобою, несравненный,

Врата сокровищниц полувселенной!

Все, что собрали Сам, и Нариман,

И Заль, и даже древний Кариман,—

Все отдадим тебе! Мужей Систана,

Забулистана и Кабулистана

Я приведу! Отдам под власть твою

Мужей, которым равных нет в бою.

И сотни юных слуг в красе и силе,

Чтоб день и ночь они тебе служили,

И тысячу служанок молодых

Отдам тебе,— Хуллах отчизна их.

Сам, как слуга, потом с тобою вместе

Пойду я к шаху, жаждущему мести.

Но лишь не требуй от меня цепей —

Обиды горькой седине моей!

Не подобает зло тебе, великий,

Мой шах, благочестивый мой владыка!»

«Не трать в пустых словах душевный жар!

С усмешкой отвечал Исфандиар.—

Советуешь мне с божьего пути

Свернуть, от воли шаха отойти?

Той нет безбожней и презренней твари,

Что своего обманет государя!

Теперь надень оковы — иль пади!

Речей бесстыдных больше не веди!»