Фирдоуси. Шах-наме Миниатюра из рукописи «Шах-наме»

Нападение Пшутана на Руиндиж

Когда заполыхал во тьме ночной

Огонь костров над крепостной стеной,

Когда костры увидел муж дозорный

И на рассвете — дым густой и черный,—

Он, обгоняя ветер, поскакал

За холм, где лев-Пшутан известий ждал.

В шатер вождя иранских сил вступил он,

О пламени и дыме сообщил он.

Пшутан воскликнул: «Цвет богатырей —

Исфандиар слонов и львов грозней!»

Велел от сна он воинство будить,

Трубить в карнаи, в барабаны бить.

С холмов полки на Руиндиж он двинул,—

Скажи: на сушу море опрокинул.

В кольчугах, в шлемах львы Ирана шли.

Рассвет померк в клубящейся пыли.

И поднялась тревога в Руиндиже,

Что чья-то рать подходит к ним все ближе.

Что это сам Исфандиар идет,

Что древо злобы принесло свой плод!..

И встал Арджасп. И, руки потирая,

Броней облекся, плечи разминая.

Он вышел из дворца, как грозный лев,

Войска вести Кахраму повелев.

Потом сказал воителю Тархану:

«Иди взгляни — кто там грозит Турану?

Ты десять тысяч храбрых избери

И крепости ворота отвори.

Разведай, чьи войска на нас напали.

Видать, они рассудок потеряли».

В кольчуге, препоясанный мечом,

Тархан поехал в поле с толмачом.

Увидел войско, полное отваги,

И барса желтого на черном стяге,

И на Исфандиаровом коне

Пшутана в шлеме и стальной броне,

С быкоголовой палицей в деснице.

Конь боевой его летел, как птица.

Тархан подумал: «То — Исфандиар,

Никто другой, готовит нам удар».

Раздался клич. Густая пыль всклубилась.

Блистающее солнце дня затмилось.

Мечи блеснули, стая стрел взвилась,

И кровь, как дождь из тучи, полилась.

И грудь о грудь, сшибаясь в вихре пыли,

Иран с Тураном снова в бой вступили.

И выехал прекрасный Нушазар,

Блистая шлемом, золотым, как жар.

На поединок витязей Турана

Он выкликал. Вскипела кровь Тархана.

На вызов вышел он, любимец сеч.

И сшиблись щит о щит и меч о меч.

Бой был недолог: богатырь Ирана

Рассек до сердца славного Тархана.

Кахрам увидел — пал Тархан во прах,

И охватил его великий страх.

Тут яростно ряды в ряды ворвались,

И оба строя ратные смешались.

Как львы и тигры бились, ты скажи,

Великие и малые мужи.

И дрогнул сам Кахрам, и духом пал он.

И, бросив войско, в крепость ускакал он.

Отцу Арджаспу он вскричал в слезах:

«Взгляни, солнцеподобный падишах!

Нахлынули, как волны океана,

Войска Исфандиара-Руинтана.

Ведет на бой их сам Исфандиар.

Вновь угрожает нам Исфандиар.

Как молния, опять грозит бурану

Его копье, подобное тарану».

И помрачнел Арджасп, вздохнул: «Беда!

Возобновилась старая вражда».

Сказал он войску: «В поле выступайте.

Мечом отпор пришельцам дерзким дайте.

Эй, львы мои, богатыри, князья,

Рассейте их, чтоб радовался я!

Побейте всех, как прежде вам случалось,

Да так, чтоб их на семя не осталось!»

Врата раскрылись, тяжело скрипя.

Рать вышла в поле, яростью кипя.