Do ofjli,d, 18 Jjel cL ci

92
«чай, напоминавший клеймение рабов, казался унизительным и оскорби­тельным крестьянам Ирана, еще помнившим порядки свободной сельской общины. «Печатание» было распространено почти во всех покорен­ных арабами странах — в Египте, Месопотамии, Армении, Азербайджа­не, Иране и Средней Азии.
§ 6. Социальные отношения в Иране в VII—первой половине VIII вв.
Арабские завоеватели не принесли с собою в Иран новых общест­венных форм. Процесс феодализации Ирана, начавшийся при Сасани-дах, продолжал развиваться и после арабского завоевания. Но арабское завоевание сделало этот процесс более медленным. Дело в том, что завоевательные войны халифата сопровождались захватом, как в Иране, так и в других завоеванных странах, в плен и рабство огромного коли­чества мирных жителей обоего пола. Их труд в качестве рабского при­менялся в сельском хозяйстве, на оросительных работах, на пастьбе ско­та, в ремесле, в государственных рудниках. Только постепенно верхушка арабских завоевателей была втянута в общий процесс феодализации Стран Передней и Средней Азии.
Арабское завоевание сопровождалось перераспределением земель­ного фонд³ страны. Большая часть земель — земли дехканов, сражав­шихся с арабами, бывшие земли Сасанидского государства и членоЬ сасанидской династии, земли зороастрийских храмов — была объявлена эбщей собственностью мусульманской общины (фай); по сути дела эти земли стали собственностью арабского государства. Соседская сельская община в Иране, сменившая большесемейную, не исчезла после араб­ского завоевания, но общинные земли были признаны собственностью государства. Крестьяне сч'итались только держателями государственной земли и были обложены хараджем. Как указывает Маркс, на государ­ственных землях феодальная рента совпадала с налогом: «Если не част­ные земельные собственники, а государство .непосредственно противо­стоит им (крестьянам, — ред.), как это наблюдается в Азии, в качестве земельного собственника и вместе с тем суверена, то рента и налог совпадают, или, вернее, тогда не существует никакого налога, который был бы отличен от этой формы земельной ренты».¹
Эта государственная собственность на землю была видом феодаль­ной земельной собственности, поскольку само государство было органи­зацией и орудием правящего класса — феодализирующейся арабской знати. В Иране, как и в большинстве других стран Ближнего Востока, государственная собственность на землю была преобладающим (хотя и не единственным) видом феодальной земельной собственности. Госу­дарство через свой чиновничий аппарат эксплуатировало крестьян, взи­мая с них налог-ренту, которая затем в большей своей части, в виде жалованья, пенсий, субсидий п подарков, переходила в руки служилых людей и верхушки завоевателей, составлявших основу складывающегося класса феодалов. Вместе с тем государство было собственником боль­шей части оросительных сооружений и водных ресурсов.
Итак, земля и вода — основные средства производства в большей своей части принадлежали государству. Это обстоятельство делало го­сударство сильным и способствовало созданию мощного централизован­ного аппарата.
Помимо государственной существовала и частная феодальная соб­ственность на землю (мульк). Это были земли, перешедшие в собствен­ность арабской знати, а также земли персидских дехканов, подчинив-
¹ К. Маркс. Капитал, т. III, Госполитиздат, 1950, стр. 804.
93
шихся завоевателям на основании договора. Эти земли можно была продавать и передавать по наследству. В поместьях частных землевла­дельцев, как арабских, так и местных, и на государственных землях феодальная эксплуатация крестьян нередко переплеталась с эксплуата­цией труда рабов, которых было очень много.
, Народное недовольство против владычества арабского халифата началось в Иране очень рано. Особенно было сильно движение против завоевателей в Хорасане и Мавераннахре («Заречье»), как прозвали арабы земли, лежащие на северо-восток от р. Аму-Дарьи (Среднюю Азию).
Хаджжадж оставил по себе на Ближнем Востоке печальную па­мять. Это был крайне жадный и жестокий правитель, который считал, что управлять народом можно только силой и вероломством. Суровыми мероприятиями он заставлял земледельческое население Ирана восста­навливать каналы, обрабатывать запустевшие земли. Никто из арабских наместников до него не выжимал с населения так много налогов (ха-радж и джизья) и не требовал так много повинностей. Достигнутое Хаджжаджем «умиротворение» было только видимое. Когда в 701 г. против халифа и его наместника Хаджжаджа восстал полководец Абд-ар-рахман ибн-ал-Аш'ас, к нему присоединилось арабское войско ъ Ираке и масса народа — арабов и персов. Восставшие разбили халиф­ское войско, взяли Басру и Куфу. Лишь с большим трудом халифу уда­лось подавить это восстание (702 г.).
Арабские завоеватели учитывали возможность восстаний покорен­ных народов Ирана против халифата. Поэтому завоеватели стремились держать не только гарнизоны в крупных и даже небольших городах, не иметь в наиболее важных местах свое арабское .население. Арабские источники IX—X вв. рассказывают, как арабы в процессе завоеваний 'заселяли крупные города. В городах оседали не только арабские воена­чальники, арабские гражданские чиновники или представители мусуль­манских богословов, которые первое время были почти целиком из ара­бов, но и воины. Если учесть, что с ними приходили и их семьи, то число •арабов, оседавших на новых покоренных местах, должно было быть значительным. Процесс миграции арабов в Иран связан был прежде всего с самим ходом завоевания. Однако и после завоевания в целях усиления арабского влияния халифат направлял в Ирак новых арабских поселенцев. Так, при первом омейядском халифе Муавии в 671/2 г. на­местник Ирака, сидевший в Куфе, откуда шло руководство всеми восточ­ными областями халифата, отправил 50 тысяч арабских воинов с их семьями в Нишапур, Мерв, Балх и другие города, а также селения Хо­расана 'И Тохаристана, дабы поселить их там, наделив землями и до­мами.
Оседание арабов в Иране встречало враждебное отношение у на­родных масс, у трудящегося населения города и деревни. Иное отноше­ние было у господствующего землевладельческого класса. Крупные зем­левладельцы быстрее мирились с завоевателями, так как последние,. стараясь опираться на дехканов, оставляли им их прежние социальные привилегии и прежде всего их земельное имущество, делали их соучаст­никами завоевателей в эксплуатации народных масс. Характерно', что многие из них не только легко уживались с новыми хозяевами страны, но и сами искали с ними сближения и даже родства. Народ косо смот­рел на них и, восставая против арабов, не щадил этих изменивших своей родине людей. Арабские халифы способствовали переходу земель в Иране в руки арабской аристократии. Так, халиф Йезид I (правил в 680—683 гг.) подарил арабскому наместнику Нехавенда, Динавера и Хульвана большой массив земли в собственность в районе Динавера.
94
Здесь этот наместник и выстроил себе в стиле местных построек боль­шой укрепленный замок.
Некоторые арабские наместники сами проявляли инициативу и ста­рались завязать связи с местной аристократией, принимали местные традиции, подражали местным вкусам в одежде, в церемониале празд­неств и т. д. Например, хорасанский наместник Асад ибн Абдаллах под • лерживал некоторые старые персидские праздники. Табари рассказы­вает, что Асад однажды в день Михрагана (праздник осеннего равно­денствия) устроил торжественный прием местных дехканов и арабских военачальников. Характерно, что в этот день персидские дехканы препод­несли Асаду ибн Абдаллаху подарки, которые в прежние времена пола­гались местному владетелю.
Арабская знать придавала большое значение распространению ислама среди покоренных народов. В религии ислама она видела орудие подчинения своей власти, да иначе и быть не могло. Ведь халиф был не только главой светской власти (эмиром), ко и заместителем пророка Мухаммеда в религиозных делах (имамом). Следовательно, иноверец. ставший мусульманином, во имя предписания религии должен был свя-ю чтить авторитет и власть халифа и его наместников. Первое время только купцы да некоторые представители аристократии охотно прини­мали ислам. Однако при Омейядах бывшие иноверцы, в частности пер-сы-зороастрийцы, даже войдя в ч'исло правоверных, не становились еще вполне равноправными арабам. Так, входя в арабское войско, подчас со своими ополчениями, персидские дехканы не пользовались всеми пра­вами арабских воинов. Если арабы, кроме определенной доли захвачен­ной добычи, получали жалованье, то новообращенные мусульмане из «еарабов жалованья не получали, а имели только право на долю воен­ной добычи. Поскольку у арабов и в VII—VIII вв. сохранялось родовое и племенное деление, то всякий новообращенный мусульманин не араб обязан был стать «клиентом» (арабск. маула, множ. число мавали) того или иного арабского рода и племени.
Слой персидских мавали в начале VIII в. в Иране был довольно значителен. Передавая завоевателям достижения иранской культуры и иранские традиции в управлении государством, мавали играли большую роль в жизни молодого арабского государства.
Хорасанец Сулейман ибн Абу-с-Сари, принявший ислам и ставший «клиентом» арабского племени увафа, помог организовать арабам при Омаре II (правившем в 717—720 гг.) почту в Хорасане и Мавераннахре. Государственная почта (берид) имела в жизни арабского халифата огромное знач'ение, так как она обеспечивала быструю связь халифат­ского центра в Дамаске с отдаленными провинциями нового государ­ства. Почта в Иране еще при Сасанидах была поставлена весьма хоро­шо, имела старые традиции, уходящие корнями в далекое прошлое Ахеменидского государства. Арабские наместники и военачальники быстро учли удобство почтовой службы и требовали повсюду восстано­вления почтовых станций и почтовых дорог, починка которых произво­дилась в порядке натуральной повинности окрестными крестьянами. а также содержания почтовых лошадей, гонцов и скороходов. О такой почтовой службе упоминается в письме пенджикентского (в Средней Азии) дехкана Диваштича ¹ к арабскому наместнику Хорасана и Ма-вераннахра при халифе Омаре II. Небезынтересно, что уже тогда наряду с почтовыми станциями строились на дорогах ханы, т. е. караван-сараи, где можно было путнику, торговцу и даже целому каравану остано­виться на отдых, получить пищу для людей и корм для скота.
1 Письмо на пергаменте найдено среди согдийских документов в замке на горе Муг в Таджикистане в 1934 г.
95
При омейядском владычестве в Иране было, однако, еще мало лю­дей. принявших ислам и включенных в категорию «мавали». Основная масса населения оставалась еще зороастрийской.
По свидетельству Истахри и Ибн Хаукаля, в области Фарс даже а ^С в. большинство населения было зороастрийским, и не было ни одного селения без храма огня. В прикаспийских областях и Джибале (древняя -Мидия) и в X в. было еще очень много зороастрийцев. В городах Ирана, помимо мусульман и зороастрийцев, до XIII в. было немало христиан (особенно в Хузистане) и иудеев. Немусульман — христиан, иудеев и зороастрийцев, ставших подданными мусульманского государства и об­ложенных податью подушной (джизья) к поземельной (харадж), арабы называли зиммиями. Как «неверные», все зиммии, независимо от своего классового положения, были ограничены в гражданских правах и отстра­нены от политической деятельности. Особенно тяжело было положение зиммиев-крестьян.