§ 5. Иран под властью Омейядского халифата
После смерти Ездгерда III в 651 г. Иран в сущности певестлл существовать как самостоятельное государство. Труднее всего проходили военные действия арабов в северных (прикаспийских горных областях — Табаристане, Дейлеме, Гиляне, где свободолюбивое население оказывало завоевателям упорное сопротивление и продолжало еще долгое время
89
вести почти самостоятельную политическую жизнь, а горная часть Гиляка — Дейлем — никогда не была завоевана арабами.
В Систане и Тохаристане сопротивление арабам продолжалось до начала VIII в. В 661 г. дехканы Тохаристана (область Балха), поддержанные западными тюрками и Китаем, провозгласили царем Ирана са-санидского царевича Пероза, сына Ездгерда III. Дело в том, что (Китайская империя в VII в. сама пыталась подчинить себе Среднюю Азию и стремилась не допустить расширения экспансии арабов, поддеп-жав борьбу Хорасана и Тохаристана против арабских завоевателей. Но ломошь далекого Китая не могла быть очень эффективной. В 674 г. Пе-роз, ьытесненный арабами, должен был искать убежище в Китае. Сын Пероза Нерсэ позднее вернулся в Тохаристан и возглавил здесь сопротивление арабам. В 707 г. Балх был окончательно завоеван арабами. Нерсэ бежал в Китай. Пероз и Нерсэ при китайском императорском дворе официально признавались царями Персии. В начале VIII в. все Иранское нагорье, кроме района Кабула и горной области Гур (в верховьях р. Хери-руда) — огромная территория с богатыми торговыми городами, с большим количеством орошенной и возделанной земли, с многочисленным земледельческим населением, — вошло в состав обширного арабского государства, находившегося под властью династии Омейядов.
Завоеватели-арабы по культурному уровню тогда были ниже покоренных ими иранцев, .ниже как в смысле стадии общественного развития, так и в отношении материальной и духовной культуры. Арабы не принесли с собой в Иран ничего, кроме богатого арабского языка и новой религии — ислама. Не имея ни опыта управления государством большого масштаба, ни знающих чиновников, арабы-завоеватели должны были приспосабливать к своим нуждам политические порядки и традиции, сложившиеся в Иране.
В чем больше всего первое время заинтересованы были арабы в покоренной стране? Ответ на этот вопрос можно получить в словах, которые арабы VIII в. приписывали халифу Омару I: «Мусульмане едят их (покоренных), пока они живы; когда мы и они умрем, наши дети будут есть их детей, пока они живы». Слова эти не нуждаются в комментарии. Завоевания были произведены с той целью, чтобы знатная верхушка арабского халифата могла жить и наслаждаться за счет покоренных народов: коптов, сирийцев, персов, согдийцев, хорезмийцев, йрмян, грузин и других. Иран был богатой страной, и из него надо было извлечь как можно больше материальных ценностей. В процессе войны они поступали в виде добычи. Уходя в поход, арабские войска имели не только высших военачальников, но специально назначенных лиц для заведования делом распределения награбленного имущества. Все захваченное добро воины должны были сдавать этим должностным лицам, которые и следили за тем, чтобы не были нарушены нормы распределения добычи. Вот характерный пример раздела добычи. Омейядский полководец в 716 г. осадил и взял тюркского царька Сула в Бухейре, городе на берегу Каспийского моря, на границе с персидской областью Гурган. В Бухейре арабами была захвачена огромная добыча. Халиф Йезид II назначил некоего Идриса ибн Ханзалу сосчитать всю добычу, дабы можно было выдать воинам жалование. Добыча была сосчитана в мешках и роздана согласно закону.
Наряду с военной добыч'ей арабы прибегали и к даням — этой первичной и примитивной форме налога. Дани налагались на те области и владения, которые были только что захвачены или сами без сопротивления выразили покорность. Арабские историки рассказывают, что Мерв, который был добровольно в 651 г. сдан арабам марзбаном Махуйя,
■90
должен был доставить на 1 000 000 дирхемов денег и всякого добра, в том числе 200 000 джерибов 1 пшеницы и ячменя.
Просматривая у Белазури списки предметов, которые согласно договорам должны были выплачивать владетели отдельных областей Ирана, нельзя не заметить, что дани шли в смешанной форме (натурой и деньгами), с явным преобладанием натуральной части. Арабской знати нужны были главным образом рабы и рабыни, преимущественно молодые, шерсть, хлопок, ткани, зерно, скот, лошади, кожи, вооружение, золото, серебро. В Иране ходила в VII в. серебряная монета—драхма, которую арабы назвали дирхемом. Стоимость этой монеты в золотом исчислении равнялась 25 коп. Денег в стране, особенно в восточных областях Ирана, было немного. Покупательная сила их была высока. Когда в рассказах историков IX—X вв. о первых годах управления покоренным Ираном встречаются огромные денежные цифры в выплате даней, их нужно понимать не как реальные деньги, а как условные единицы, употребляемые для оценки и сч'ета натуральных поставок. Дани, как форма взимания, не могли, однако, удовлетворить молодое арабское государство, так как в них было много элементов случайности.
Более надежные и поддающиеся учету формы эксплуатации покоренного населения арабские власти нашли в Иране в готовом виде. Выше было указано,2 что при Сасанидах земледельцы выплачивали хараг, т. е. поземельный налог, и гезит — подушную подать. Арабские власти учли всю выгоду старой иранской налоговой системы и. решили ее приспособить в своих интересах. В произношении арабов слово «хараг» звучало как «харадж», а «гезит» — как «джизья». Нужно сказать, что долгое время, до начала VIII в., арабские власти не делали строгого различия в значении этих двух терминов: под хараджем подразумевали .иногда поземельный налог, а под джизьей — подушную подать, а иногда и наоборот. Устойчивое значение эти термины получили только при Аббасидах.
Каковы же были размеры хараджа? Сравнение данных доисламского и исламского времени указывает, что арабы увеличили ставки поземельного налога, взимаемого' со всей орошенной земли, кому бы она ни принадлежала. Об этом можно судить на примере Ирака (Месопотамии). Эта богатейшая область при Сасанидах в VI в. давала ежегодно до 214 миллионов дирхемов податных сборов. Арабские завоеватели установили следующие ставки хараджа: с 1 гариба посевов пшеницы — 4 дирхема; с 1 гариба посевов ячменя 2 дирхема (при Хосрове Аношер-ване с 1 гариба посевов пшеницы или ячменя платили только 1 дирхем) ; с 1 гариба под финиковыми пальмами — 8 дирхемов; с 1 гариба год виноградниками — б дирхемов. Общая сумма податных сборов Ирака быстро упала до 120 млн. дирхемов при халифе Алии, до 100 млн. при омейядском халифе Муавии, к концу VIII в., благодаря жестоким вымогательствам омейядского наместника Хаджжаджа, временно поднялась до 135 млн. дирхемов, но при последних Омейядах упала до 70 млн. дирхемов, т. е. по сравнению со временем Аношервана уменьшилась втрое. Уже в VII в. покоренные персы выплачивали с орошенной и возделываемой земли от 'А до 7з всего получаемого сельскохозяйственного продукта.
В соответствии с принципами мусульманской религии джизья, т. е. подушная подать, взималась только с «неверных»; принявшие ислам ее не платили. В первые десятилетия после завоевания харадж
1 Джериб (арабизованное персидское гариб) —мера площади земли, равная
3600 кв. гезов (примерно 2900 кв. м), также мера веса, разная для разных областей.
2 См. в главе II.
91
также взимался только с иноверцев — зороастрийцев, христиан, евреев,. если они обрабатывали землю. Мусульмане же, владевшие землею,. платили только десятину (араб, ушр), т. е. поземельную подать гораздо меньшего размера. Но в 700 г. наместник восточных областей халифата, энергичный, жадный, кровавый и крайне жестокий Хаджжадж, издал указ, согласно которому впредь новомусульмане, т. е. принявшие ислам персы и другие неарабы, не освобождались от уплаты хараджа. Установился порядок, согласно которому, если какая-либо земля была ранее обложена хараджем, она оставалась хараджной навсегда, хотя бы держатель ее потом и принял ислам. Эта мера вызвала глубокое недовольство крестьян.
Факты, которые сообщают нам арабские историки, IX—X вв., определенно указывают, что в первые десятилетия после завоевания сбор налогов и податей арабы целиком передали в руки подчинившихся им; местных владетелей. Арабов интересовало лишь количество разнообразных материальных ценностей, а кто и как их будет собирать — для-них был второй и не столь важный вопрос. Белазури рассказывает, что-халиф Алий вызвал к себе в Куфу из Мерва мервского владетеля Махуйю и вел с ним беседы на тему о сборах налога. Договорились на том, что халиф Алий напишет особую грамоту, согласно которой дехканы и старосты селений будут уплачивать джизью,1 а Махуйя передаст ее халифу. Тем самым дехканы становились соучастниками арабов в эксплуатации покоренного народа. Земледельцы целиком были отданы» им во власть, старосты и дехканы отвечали за сбор налогов, однако это ям было выгодно, ибо при сборе немалая доля продуктов сельского хозяйства и ремесла шла в их карманы. Таким же орудием арабского халифата при эксплуатации иранских земледельцев становился и сам Махуйя, который сохранил, как и все выразившие покорность арабам' местные крупные землевладельцы, свои богатства, земли, недвижимое и движимое имущество.
Вся тяжесть указанной системы сбора налогов легла на персидских земледельцев. При Сасанидах их эксплуатировали крупные землевладельцы и государство. При арабской власти их по-прежнему эксплуатировали государство и землевладельцы, но ставки хараджа и джизы* ■стали значительно выше, чем при Сасанидах. Кроме того, передача права собирать налоги в руки дехканов и старост деревень делала крестьянство еще более зависимым от господствующего класса. Положение крестьян ухудшалось и тем обстоятельством, что арабы еще в большей' мере, чем прежние сасанидские чиновники, требовали от населения деревень выполнения разных натуральных повинностей: рытья и ч'истки. каналов, проведения и починки дорог, строительства крепостных стен,. доечетей, дворцов для арабских наместников и т. д.
Положение земледельцев стало невыносимым, когда халифы ввели. в практику «печатание» земледельческого населения. Оно заключалось в том, что на всех крестьян, которые выплачивали джизью и харадж,. навешивали свинцовые бирки, так называемые печати, где отмечалось,. из какого рустака (волости) и селения был данный человек. Если сельчанин уходил в другую область, его задерживали и отправляли на место жительства, указанное на бирке. Появиться где-либо без бирки» на шее значило быть задержанным в качестве бродяги. Печати эти снимались только после полной выплаты налогов и опять навешивались». когда подходило время нового урожая. Благодаря системе «печатанья»,. крестьяне не могли уклониться от уплаты джизьи и хараджа. Этот обы-
1 Из текста не видно, что в данном случае обозначал термин «джизья» — поземельный или подушный налог.
Do'stlaringiz bilan baham: |