находятся все эти ослушники], и подвергли расправе этот народ, оказавший
сопротивление слугам принца Пир Мухаммада, раскрывший в сердце путь
злонамеренности и опоясавшийся поясом упорства. [Названные эмиры вследствие этого]
выступили походом в ту сторону. Взметаемая их быстрыми,
как ветер, конями пыль
неслась от голов к самому небу. Кинжалами, [ужасными], как у Марса, и отмеченными
несчастливым знаком Сатурна и изрыгающими пламя мечами, избирающими целью бунт,
было послано в адскую геенну из этой счастливой жизни две тысячи индусов; их тела
стали пищею диких зверей и птиц. Жен и детей их взяли в плен. [После этого эмиры]
поспешили в высочайшую ставку с огромной добычей и неисчислимыми
драгоценностями. Ниспровергнув во прах тело злонамеренного врага и поднявши знамена
с [арабским] лозунгом: “Помощь велика и победа очевидна”, в
субботу седьмого сафара
17
его величество выступил из Талмина. Рок сопутствовал хаканской решительности, а
судьба сопровождала его в его твердом намерении. На следующий день в районе Джаля,
которое расположено на берегу реки Байах, [его величество] соизволил остановиться
против местности Шахнаваз; Байах же есть большая река, пучину которой [даже] мысль
не может перейти без участия божественной помощи, а воображение без соединения с
предопределением не в состоянии выбраться из ее водоворота. 'На этой остановке довели
до
высочайшего сведения, что некто, по имени Нусрат из Тамими, с отрядом около двух
тысяч человек устроил на воде в местности Джал крепость /
76
/. Воды [было] много,
подобно дарованиям чистых по природе людей, глубина которых не видна, и подобно
территории, на которую распространяется щедрость благородных, столь широкой, что
само предопределение не могло создать такой площади. Его величество тотчас сел на
коня, объезжающего вселенную, и подошел с победоносным
войском к берегам того
озера, [на котором была крепость Нусрата]; построил центр и фланги [армии]. На правом
фланге были принц Шайх Нураддин и эмир Аллахдад, на левом
—
эмир Шах Малик и
эмир Шайх Мухаммад Ику Тимур; в центре армии находился Султан 'Али “таваджи” с
хорасанской пехотой. Нусрат подошел к берегу озера с тремястами индусов и остановился
против победоносного войска. Произошло жестокое сражение. 'Али Султан
[87]
“таваджи” выполнил [в этом бою] все правила мужества и отваги, проявив воинское
искусство и храбрость. Во время битвы он твердо держался на своем месте,
так что вместе
с другими оказался раненым. Сражение таким образом упорно продолжалось, пока эмир
Шайх Нураддин и Аллахдад по той же самой воде и грязи не зашли в тыл врагам /
77
/. Они
уничтожили много неприятелей, сделав их головы [как бы] пучками волос [своих] копий,
принесли их на территорию убежища вселенной. Что стало с злополучным Нусратом
—
неизвестно: не то он спасся бегством, не то был убит в этой битве. Таково свойство день
ото дня увеличивающегося счастья [его величества]; с тех пор как свеча этого счастья
возжжена, всякий, как мотылек, летит к ней; с тех пор как кипарис сада его величия
высоко
поднялся вверх, всякий, отвернувшийся от повиновения [его величеству], падает.
В понедельник девятого числа упомянутого месяца
18
победоносные войска,
вспомоществуемые счастьем и сопровождаемые удачею, прошли через это озеро Джал,
через тину и грязь, где дорога была чрейвычайно плохая, и [даже] конь его [величества],
качествами подобный Бураку пророка
19
, не легко совершал этот путь, а быстроходные
племенные скакуны с трудом двигались.
Стихи
Воображение уходило, то падая, то вставая, когда ты уходил,
Разум терялся, то трепеща, то дрожа, когда ты показался [на этом пути].
Остановились в местности Шахнаваз /
78
/. Шахнаваз есть большое селение.
Жители его
были побеждены. У них было множество амбаров с зерновым хлебом, так что все войско
взяло этот хлеб, [но] все же еще много осталось [нетронутых] амбаров. В этом месте
некоторые из эмиров, переправившись через реку Байах, отправились преследовать отряд
сторонников Нусрата, который спасался бегством [после битвы]
20
. Некоторые из
мятежников были настигнуты и ограблены. Было захвачено [при этом] много добычи. Его
хаканское величество оставался в этом месте два дня. [Затем] последовал [его] приказ,
чтобы сожгли оставшиеся с зерном амбары, дабы индусы
-
гебры не
могли им
воспользоваться.
Do'stlaringiz bilan baham: 
