Дэвид Майерс

Понятия для запоминания
Взаимность самораскрытия (Disclosure reciprocity) – тенденция к обоюдной откровенности при доверительном разговоре.
Двухфакторная теория эмоций (Two-factor theory of emotion) – возбуждение + ярлык = эмоция (Эмоциональные переживания есть продукт психологического возбуждения и того, какой когнитивный ярлык мы присваиваем этому возбуждению.)
Любовь-дружба (Companionate love) – чувство, которое мы испытываем к человеку, жизнь которого тесно переплетена с нашей собственной.
Самоконтроль (Self-monitoring) – наблюдение за самим собой в различных социальных ситуациях и старание вести себя так, чтобы произвести желаемое впечатление.
Самораскрытие (Self-disclosure) – раскрытие сокровенных переживаний и мыслей перед другим человеком.
Справедливое распределение (Equity) – условия, при которых «доход» каждого участника взаимоотношений пропорционален его «вкладу». Обратите внимание на то, что справедливость в данном случае отнюдь не означает постоянно равного «дохода».
Страстная любовь (Passionate love) – состояние сильного влечения к союзу с другим человеком. Страстные любовники растворяются друг в друге, испытывают восторг, добившись любви своего партнера, и становятся безутешными, когда её теряют.
Глава 27. Когда мы помогаем другим?
Возвращаясь домой в три часа утра 13 марта 1964 года, у самого входа в многоквартирный дом, расположенный в нью-йоркском районе Квинз, хозяйка бара Китти Дженовезе подверглась нападению вооруженного ножом насильника. Пронзительные, полные ужаса крики с мольбой о помощи: «О Боже, он ударил меня ножом! Ради Бога, помогите мне! Помогите!» – разбудили 38 её соседей. Многие из них подошли к окнам и наблюдали за тем, как в течение 35 минут Китти пыталась вырваться из рук преступника. И до тех пор, пока нападавший не скрылся, никто из соседей так и не удосужился вызвать полицию. Вскоре после приезда полицейских женщина умерла.
Элеанор Брадли отправилась в магазин за покупками, случайно упала и сломала ногу. В полубессознательном состоянии, страдая от боли, она умоляла оказать помощь. В течение 40 минут мимо шли потоки покупателей. В конце концов один таксист все же помог ей добраться до врача (Darley & Latane, 1968).
Сильнее всего в этих примерах шокирует не то, что несколько человек не оказали пострадавшему помощи, а то, что безучастными оказались практически 100 % свидетелей происходящего. Но почему? Неужели и вы, и я в аналогичной ситуации поступили бы также? Или мы бы стали героями, как Эверетт Сандерсон? Уже слыша шум и видя огни приближающегося поезда нью-йоркской подземки, Эверетт Сандерсон спрыгнул на рельсы, чтобы спасти четырехлетнюю Мишель де Джезус, упавшую с платформы. За считанные секунды до подхода поезда Сандерсон забросил девочку в толпу, стоявшую наверху. Поезд уже был на станции, когда сам он попытался вспрыгнуть на платформу. Первая попытка оказалась неудачной. И только в самый последний момент стоявшим на платформе удалось вытащить Сандерсона (Young, 1977).
Или вспомним Дорогу праведников на холме в Иерусалиме, вдоль которой высажено 800 деревьев. Под каждым деревом лежит плита с именем европейского христианина, спасшего жизнь одного или нескольких евреев во время нацистского холокоста. Эти «праведные иноверцы» знали, что в случае обнаружения беглецов они, согласно нацистским законам, подвергаются не меньшей опасности, чем те, кого укрывают. И все-таки многие шли на такой риск (Hellman, 1980; Wiesel, 1985).
Менее драматических актов утешения, заботы и помощи предостаточно: не требуя ничего взамен, люди показывают дорогу, вносят денежные пожертвования, сдают кровь, тратят свое время. Почему и когда люди совершают альтруистические поступки? И что следует сделать, чтобы уменьшить безразличие? Таковы основные вопросы, которые рассматриваются в этой главе.