Деньги мерило общественного успеха

www.makeyour.business 
Потом я вспомнил свою последнюю встречу с Мегиддо. Его руки были покрыты 
заскорузлыми мозолями от тяжелой работы, но на душе его было светло, а на лице 
было счастье. Да, его план был лучшим. 
Но ведь я работал не меньше, чем Мегиддо. Пожалуй, даже больше. Тогда 
почему же моя работа не приносила мне счастья и успеха? Что принесло счастье 
Мегиддо? Неужели я обречен всю жизнь работать не покладая рук, не получая ни 
счастья, ни успеха? Все эти вопросы теснились в моей голове, и я не находил ответа 
на них. 
Несколько дней спустя, когда мне казалось, что уже наступил предел моей 
выносливости, а вопросы по-прежнему оставались без ответа, за иной прислал 
Саси. От моего хозяина пришло послание, в котором меня просили вернуть в 
Вавилон. Я откопал свой заветный кошелек, надел на себя жалкие лохмотья, 
некогда служившие мне одеждой, и отправился в путь. 
Всю дорогу все те же мысли вихрем носились в моем воспаленном мозгу. Они 
не давали мне покоя, я ощущал себя песчинкой, которую ураганом несет в 
неизвестном направлении. Неужели мне предстоит новое наказание неизвестно за 
что? И какие новые беды и разочарования поджидают меня? 
А теперь представь мое изумление, когда, въехав во двор хозяйского дома, я 
увидел Арада Гула, который ожидал меня. Он помог мне спуститься с коня и обнял, 
как брата, с которым был в долгой разлуке. 
Я пошел было следом за ним, как и подобает рабу идти за своим хозяином, но 
он остановил меня. Положив руку мне на плечо, он сказал: «Я всюду искал тебя. И 
когда надежда уже почти оставила меня, встретил Свасти, которая и рассказала мне 
о ростовщике. Тот направил меня к твоему хозяину. Мы с ним долго торговались, он 
назначил непомерно высокую цену, но ты стоишь ее. Твоя философия и твои 
начинания вселили в меня веру в успех». «Это философия Мегиддо, не моя», — 
перебил я его. «Мегиддо и твоя. Благодаря вам обоим мы отправляемся в Дамаск. 
Ты мне нужен как партнер. Вот видишь, в одно мгновение ты стал свободным 
человеком!» — воскликнул он. Сказав это, он достал из кармана своего платья 
глиняную дощечку, на которой я был записан как раб. Подняв ее высоко над головой, 
он разломил ее на мелкие кусочки, которые упали на камни. А потом долго растирал 
их подошвами своих туфель, пока они не стали пылью. Слезы благодарности 
наполнили мои глаза. Я понял, что я самый счастливый человек в Вавилоне. 
Вот видишь, в самые тяжелые моменты моей жизни работа стала для меня 
лучшим другом. Желание работать избавило меня от участи тех несчастных, 
которые были посланы на строительство стен. И оно же произвело впечатление на 
твоего деда, который выбрал меня своим партнером. 
И тогда Хадан Гула спросил: 
— Работа — и есть секрет богатства моего деда? 
— Это был единственный секрет, которым он обладал на момент нашего 
знакомства, — ответил Шарру Нада. — Твой дед любил работать. Боги оценили его 
усилия и щедро вознаградили. 
— Теперь я начинаю понимать, — задумчиво произнес Хадан Гула. — Работа 
привлекала к нему много друзей, которым нравилось то, что он делает. Работа 
принесла ему все почести, какими он был окружен в Дамаске. Работа принесла ему 
все блага, которыми я когда-то пользовался. А я думал, что работа — это удел 
рабов. 
— Жизнь богата удовольствиями, — заметил Шарру Нада. — Но каждому 
удовольствию свое место. Я рад, что работа предназначена не только для рабов. 
Иначе я был бы лишен самой большой радости в жизни. Мне многое доставляет 
удовольствие, но с работой ничто не сравнится. 
Шарру Нада и Хадан Гула подъехали к массивным бронзовым воротам 

---