Деньги мерило общественного успеха

Искренне 
Ваш 
Алфред 
Шрусбери, 
Департамент 
археологии. 
СЧАСТЛИВЧИК ИЗ ВАВИЛОНА 
Во главе своего каравана гордо ехал Шарру Нада, торговец из Вавилона. Он 
любил красивую одежду, и сейчас на нем было богатое изысканное платье. Он 
любил красивых лошадей и уверенно держался на своем резвом арабском жеребце. 
Глядя на него, трудно было предположить, что он уже в летах. И еще труднее было 
заподозрить, что на душе у него неспокойно. 
Дорога из Дамаска длинна, а опасностей в пустыне подстерегает немало. Но не 
это беспокоило его. Хотя арабские племена агрессивны и частенько грабят богатые 
караваны, он не боялся их нападения, поскольку был окружен верными 
охранниками. 
Тревога его была связана с юношей, который был сейчас рядом с ним. Это был 
Хадан Гула, внук его давнего партнера Арада Гула, которому он был обязан многим 
в своей жизни. Ему бы хотелось сделать что-то хорошее для этого мальчика, но чем 
больше он думал об этом, тем сложнее казалась задача, потому что и сам он еще 

---

www.makeyour.business 
многого не знал. 
Покосившись на кольца и серьги, сверкавшие на юноше, он подумал: «Ему 
кажется, что побрякушки красят мужчину, и в то же время у него такое же 
мужественное лицо, как и у деда. Но его дед не носил таких пышных одежд. И 
все-таки я пригласил его с собой, надеясь, что помогу встать на ноги, особенно 
после того, как варварски распорядился наследством его отец». 
Хадан Гула прервал ход его мыслей: «Зачем ты так много работаешь, гоняя 
свои караваны в такие дали? У тебя ведь совсем нет времени наслаждаться 
жизнью». 
Шарру Нада улыбнулся: «Наслаждаться жизнью? Как бы ты это делал, будь на 
моем месте?» — «Если бы я был так богат, как ты, я бы жил как принц. И не стал бы 
бродить по жаркой пустыне. Я бы тратил шекели так же быстро, как они падают в 
мой кошелек. Я бы носил самые красивые платья и редкие украшения. Вот такая 
жизнь мне по душе, ради этого стоит жить». 
Оба расхохотались. 
«Твой дед никогда не носил украшений, — не подумав, сказал Шарру Нада и 
тут же шутливо добавил: — А ты бы не оставил себе времени на работу?» «Работа 
существует для рабов», — ответил Хадан Гула. 
Шарру Нада закусил губу и ничего не сказал, и так они ехали молча, пока не 
достигли горного склона. За перевалом их взорам открылась зеленая долина. 
«Видишь эту долину? А вдали уже можно различить стены Вавилона. Самая 
высокая башня — это Храм Ваала. Если зрение у тебя хорошее, ты сможешь 
разглядеть вечный огонь, который горит над его крестом». — «Так это и есть 
Вавилон? Я всегда мечтал увидеть этот город — самый богатый в мире. Вавилон, 
где мой дед начинал строить свое богатство. Если бы только он был жив! Мы бы так 
не страдали». — «Зачем же желать, чтобы его душа оставалась на земле дольше 
положенного срока? Ты и твой отец вполне можете продолжить его дело». — «Да 
что ты! Ни у кого из нас нет таланта. Мы с отцом не знаем секрета богатства». 
Шарру Нада не ответил и направил своего коня вперед. За ними последовал 
караван, вздымав клубы бурой пыли. Вскоре они достигли царского тракта и 
свернули на юг, где раскинулись крестьянские поля. 
Внимание Шарру Нада привлекли трое стариков, которые вспахивали поле. 
Они вдруг показались ему удивительно знакомыми. Как странно! Не может такого 
быть, чтобы, проезжая мимо поля через сорок лет, человек увидел бы тех же 
пахарей. И все-таки внутренний голос подсказывал ему, что это именно те люди. 
Один из них нетвердой рукой держал плуг. Двое других упорно толкали быков, 
ударяя по ним деревянными палками. 
Как он завидовал этим пахарям сорок лет назад! С какой радостью согласился 
бы поменяться с ними местами! И как все изменилось за эти годы. Оглянувшись 
назад, он с гордостью посмотрел на свой караван породистых верблюдов и ослов, 
груженных дорогим товаром из Дамаска. Все это принадлежало ему. 
Он указал на пахарей: «Все пашут это же поле, как и сорок лет назад». — 
«Почему ты думаешь, что это те же пахари?» — «Я их видел». 
Воспоминания, быстро сменяя друг друга, проносились в его голове. Почему он 
не может похоронить прошлое и жить в настоящем? И вдруг перед ним возникло 
улыбающееся лицо Арада Гула. Барьер, существовавший между ним и циничным 
юношей, тут же растворился. 
Но как же помочь этому юноше, увлеченному идеей красивой жизни? Работу 
можно предложить тем, кто хочет работать, но никак не тем, кто считает себя выше 
работы? И все-таки он обязан сделать что-то в память об Араде Гула, причем не 
вполсилы. Они с Арадом Гула привыкли если делать дело, то с полной отдачей. Так 
уж они были устроены. 

---