«Цифровой» признак совершения преступлений как вектор криминализации

Полякова Т. А., Минбалеев А. В., Бойчен
-
ко И. С.
Концептуальные подходы к правовому регулирова
-
нию информационной безопасности в условиях цифровизации 
и трансформации права // Вестник УрФО. Безопасность в ин
-
формационной сфере. 2019. № 3 (33). С. 64—68. DOI: 10.14529/
secur190307; 
Рахмон Д. С.
Некоторые вопросы, связанные с 
правовой защитой национальных интересов и национальной 
безопасности в условиях глобальных вызовов и угроз // Пра
-
вовая жизнь. 2019. № 3 (27). С. 11; 
Расулев А.
Концептуаль
-
ные основы уголовно-правовой охраны информационных от
-
ношений в Республике Узбекистан // Правосудие (Одил суд
-
лов). 2019. № 1. С. 94.
2 
Модель двучленной классификации обосновывалась ав
-
торами в более ранних исследованиях. См., например: 
Семы
-
кина О. И.
Противодействие киберпреступности за рубежом // 
Журнал зарубежного законодательства и сравнительного 
правоведения. 2016. № 6 (61). С. 105, 111. DOI: 10.12737/23525; 
Ключко Р. Н.
Проблемы уголовно-правового воздействия 
за действия информационного характера // Проблемы эф
-
фективности осуществления правоохранительной функ
-
ции в обеспечении социально-экономической стабильности 
в обществе: сб. матер. Междунар. науч.-практ. конф. Минск, 
2018. 9—10 нояб. / под ред. 
В. В. Марчука, А. В. Солтанови
-
ча
. Минск, 2018. С. 61—65.
виде», связанные с использованием компьютерных 
технологий, когда компьютер выступает как цель 
или инструмент посягательства
3
; 2) «традиционные» 
деяния, в которых для достижения преступных на
-
мерений используются компьютеры, компьютерные 
сети или иные формы информационно-телекоммуни
-
кационных технологий (где особо актуальны посяга
-
тельства на личность, мораль, имущественные пре
-
ступления и др.
4
). Вместе с тем встречаются и более 
широкие классификации. Так, рассматривая право
-
вую систему США, С. П. Кубанцев разграничивает 
три направления преступной деятельности: 1) пре
-
ступления, сопряженные с использованием кибер
-
пространства как вспомогательного фактора, напри
-
мер для поиска и привлечения сообщников и коорди
-
нации преступных действий; 2) деяния, совершаемые 
непосредственно в киберпространстве (кража персо
-
нальных данных, нарушение прав интеллектуальной 
собственности, распространение вредоносного про
-
граммного обеспечения); 3) преступления, связанные 
с незаконным хранением нелегальной информации, 
сведений о преступной деятельности и проч.
5
Крите
-
рии классификации, сформулированные указанными 
авторами, подкрепляют нашу позицию о разнообъ
-
ектности собственно киберправонарушений и право
-
нарушений информационного характера, не позволяя 
согласиться с мнением авторов, отождествляющих 
эти группы уголовных правонарушений
6
.
Итак, обозначенная 
первая группа
собственно ки
-
берправонарушений объединяет нормы об ответ
-
ственности за правонарушения, объектом которых 
является информационная безопасность и информа
-
ционный суверенитет личности, общества и государ
-
ства, а предметом (способом и(или) средством) — ин
-
формация, цифровые технологии, компьютерные си
-
стемы, программное обеспечение, объекты информа
-
ционной инфраструктуры, специальные технические 
3 
См.: 
Артемов В. Ю., Власов И. С., Голованова
Н. А.
и др. 
Новые направления развития уголовного законодательства в 
зарубежных государствах: сравнительно-правовое исследо
-
вание: монография / отв. ред.