Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)

 
Секст (увы) Эмпирик
 
Яростный антиакадемик, борец с догмой, Секст Эмпирик жил и творил почти за пол-
тора тысячелетия до Юма. Он в высшей степени точно сформулировал проблему индюшки.
Нам известно о нем очень мало. Мы даже не знаем, был ли он философом или скорее пере-
писчиком философских трудов тех авторов, чьи имена до нас не дошли. Предположительно
он жил в Александрии во II веке нашей эры. Он принадлежал к так называемой “эмпириче-
ской” школе медицины, так как ее приверженцы сомневались в теориях и в причинно-след-
ственных связях и основывали свое лечение на практике и прецедентах – хотя и им ста-
рались не доверять слепо. Более того, они считали, что по одной анатомии нельзя судить
о функциях. Самый знаменитый представитель эмпирической школы, Менодот из Никоме-
дии, соединивший эмпиризм с философским скептицизмом, “позиционировал” медицину
как искусство, а не как науку и отделял практику от догматической системы. Именно как
лечащий врач Секст заслужил себе прозвище Эмпирик.
Секст представлял и излагал идеи скептиков школы Пиррона, которые проповедовали
некую форму интеллектуальной терапии, являющейся результатом отказа от всякой уве-
ренности. Вам кажется, что вас ждет несчастье? Не беспокойтесь. Кто знает, может, оно

---

Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)»
43
обернется для вас благом. Сомнение в результате позволит вам сохранить спокойствие.
Пирроновы скептики были законопослушными гражданами, которые соблюдали обычаи и
традиции, но учились постоянно во всем сомневаться и таким образом достигать состояния
полной уравновешенности. Но, несмотря на консерватизм в привычках, они яростно сража-
лись против любой догмы.
Среди сохранившихся работ Секста – диатриба с прекрасным названием “Adversos
Mathematicos” (“Против математиков”), которое иногда переводится “Против ученых”. Зна-
чительная ее часть могла бы быть написана в прошлую среду!
Чем Секст особенно для меня интересен, так это редкостным умением соединять в
своей врачебной практике философию и принятие решений. Он был человеком действия,
поэтому ученые-академики его не жалуют. Методы эмпирической медицины, базирующиеся
на вроде бы бессмысленных пробах и ошибках, будут крайне важны для подтверждения
моих мыслей о планировании и прогнозировании, о том, как использовать Черного лебедя
к своей выгоде.
В 1998 году, когда я ушел в свободное плавание, я назвал свою исследовательскую
лабораторию и трейдерскую фирму “Эмпирика” – не из тех же “догмоборческих” сообра-
жений, но в знак печального напоминания о том, что медицине потребовалось, по крайней
мере, еще четырнадцать столетий после расцвета эмпирической школы, чтобы наконец изме-
ниться: отринуть догму, усомниться в теориях, проникнуться скепсисом и положиться на
опыт! Каков же урок? Осознание проблемы мало что значит – особенно если в деле заме-
шаны чьи-то особые интересы.