Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)

 
Чему можно поучиться у индюшки
 
Суперфилософ Бертран Рассел использует крайне злой вариант моей шалости в своей
иллюстрации того, что люди его профессии называют Проблемой Индукции, или Пробле-
мой Индуктивного Знания (большие буквы – потому что дело нешуточное), которая, бес-
спорно, является матерью всех жизненных проблем. Как можно логическим путем прийти
от конкретных примеров к общим выводам? Насколько мы знаем то, что знаем? Откуда нам
взять уверенность, что наших наблюдений за объектами и событиями достаточно для того,
чтобы домыслить их прочие свойства? В любом знании, почерпнутом из наблюдений, таятся
ловушки.
Представьте себе индюшку, которую кормят каждый день. Каждый день кормежки
будет укреплять птицу в убеждении, что в жизни существует общее правило: каждый день
дружелюбные представители рода человеческого, “заботящиеся о ее благе”, как сказал бы
политик, насыпают в кормушку зерно. Накануне Дня благодарения с индюшкой произойдет
нечто неожиданное. Это нечто повлечет за собой пересмотр убеждений
16
.
Оставшаяся часть главы будет посвящена проблеме Черного лебедя в ее исходной
форме: как мы можем предсказывать будущее, основываясь на знании прошлого; или более
обобщенно: как мы можем определить свойства (бесконечного) непознанного на основании
(конечного) познанного? Подумайте еще раз про кормежку: что индюшка может узнать о
своей завтрашней судьбе исходя из вчерашних событий? Возможно, немало, но, бесспорно,
чуть меньше, чем ей кажется, и именно в этом “чуть меньше” – вся загвоздка.
15
Мне самому это не грозит, потому что я никогда не надеваю галстуков (кроме как на похороны).
16
У Рассела фигурировала курица; здесь укрупненная североамериканская версия.

---

Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)»
39
Ситуация с индюшкой обобщается так: та рука, что вас кормит, может впоследствии
свернуть вам шею. Вспомните об интегрировавшихся в Германии 1930-х годов евреях или
о том, как население Ливана (о чем я рассказывал в главе 1) дало себя убаюкать видимостью
всеобщего дружелюбия и терпимости.
Сделаем шажок вперед и рассмотрим самый злостный аспект индукции: ретроспек-
тивное обучение. Представьте себе, что опыт индюшки имеет не нулевую, а отрицательную
ценность. Она строила свои заключения на наблюдениях, как нам всем рекомендуют (в конце
концов, это и считается научным методом). Ее уверенность возрастала по мере того, как уве-
личивалось число дружеских угощений, и ее чувство безопасности тоже росло – хотя суд-
ный день неотвратимо приближался. Как ни странно, чувство безопасности и риск достигли
максимума одновременно! Но проблема гораздо шире; она касается природы эмпирического
знания как такового. Что-то функционировало в прошлом, пока… пока неожиданно не пере-
стало, и то, что мы узнали из этого прошлого, оказывается в лучшем случае несуществен-
ным или ложным, в худшем – опасно дезориентирующим.
На рисунке 1 представлен прототипический случай проблемы индукции в том виде,
в каком она встречается в реальной жизни. Вы наблюдаете за поведением гипотетической
переменной тысячу дней. Это может быть что угодно (с небольшими видоизменениями):
продажи книги, артериальное давление, преступления, ваш доход, акции компании, про-
центы по кредиту, количество воскресных прихожан в конкретном приходе Греческой пра-
вославной церкви. Далее, на основании только накопленных данных вы делаете какие-то
выводы о тенденциях и прогноз на следующую тысячу дней, а то и на пять тысяч. На тысяча
первый день – бабах! – происходит существенный перелом, никак не подготовленный собы-
тиями прошлого.
Рис. 1. Тысяча и один день истории
Индюшка до и после Дня благодарения. История процесса на протяжении более чем
тысячи дней ничего не говорит о том, что произойдет дальше. Это наивное прогнозирование
будущего по образу прошедшего может относиться к чему угодно.
Подумайте о том, какой неожиданностью оказалась Первая мировая война. После
наполеоновских конфликтов мир так долго находился в состоянии мира, что любой наблюда-
тель был готов поверить в неактуальность крупных деструктивных конфликтов. Но – какой
сюрприз! – следующий конфликт оказался самым смертоносным (на тот момент) за всю
историю человечества.
Обратите внимание, что после события вы начинаете предсказывать возможность дру-
гих катаклизмов в той же области, из которой только что вылетел Черный лебедь, но не в

---

Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)»
40
других областях. После краха фондового рынка в 1987 году половина американских трейде-
ров с ужасом ожидала приближения каждого следующего октября, не принимая во внима-
ние, что у первого кризиса предшественника не было. Мы слишком склонны беспокоиться
постфактум. То, что наивное наблюдение в прошлом мы принимаем за нечто окончательное
и показательное для будущего, – это единственная причина нашей неспособности понять
Черного лебедя.
Дилетанту-начетчику – то есть одному из тех писателей и ученых, которые нашпи-
говывают свои работы цитатами из разных покойных авторитетов, – кажется, что “каковы
предпосылки, таковы и следствия” (как писал Гоббс). Верящим в безусловную полезность
прошлого опыта полезно будет ознакомиться с ужасно мудрым высказыванием, якобы при-
надлежащим одному известному морскому волку:
За всю свою профессиональную жизнь я ни разу не попадал ни
в какую хоть сколько-нибудь серьезную аварию. За все свои годы на
море я видел только одно судно, терпящее бедствие. Я никогда не видел
крушения, не переживал крушения, не оказывался в ситуации, которая
грозила катастрофой.
Э. Дж. Смит, капитан “Титаника”, 1907 г.
В 1912 году судно капитана Смита потерпело самое знаменитое кораблекрушение в
истории человечества
17
.