Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок

 
6
Час ягненка
 
Я прилетел в Вашингтон с его свинцовым зимним небом и первыми шквалами начи-
навшейся сильнейшей снежной бури. Город все еще был переполнен приехавшими на ина-
угурацию нового президента США – Джона Ф. Кеннеди.
Конференция Американского математического общества проводилась в старом отеле
Willard. Я ожидал встретить там всего около пяти десятков ученых, но обнаружил зал, наби-
тый под завязку оживленной толпой в несколько сотен человек. Среди математиков то и дело
попадались персонажи другого типа, в темных очках, с сигарами и огромными безвкусными
перстнями на мизинцах, а также репортеры с фотоаппаратами и блокнотами. Мое выступ-
ление было составлено в обычном для математических конференций сухом, деловом стиле.
Сначала я объяснял, как можно выиграть при помощи подсчета пятерок, затем упомянул,
что подсчет десяток работает еще лучше, и наконец упомянул все огромное разнообразие
систем подсчета карт, которые можно создать на основе моей методики. Мой сжатый, спе-
циализированный доклад не охладил энтузиазма публики. Закончив его, я положил на стол
жалкие пять десятков экземпляров своего выступления. Толпа набросилась на них, как стая
хищников на свежее мясо.
Уступая просьбам публики, организаторы устроили после моего доклада пресс-кон-
ференцию, после которой я дал интервью одному из крупных телеканалов и нескольким
радиопередачам. Ученые и технические специалисты, как правило, понимали описанную
мной выигрышную стратегию и верили в мою правоту, в отличие от представителей казино
и некоторых из журналистов. Газета Washington Post напечатала язвительную редакцион-
ную статью о приезжем математике, утверждавшем, что у него есть система, позволяющая
выигрывать в азартные игры. Это напоминало им анекдот про объявление: «Пришлите нам 1
доллар и получите безотказное средство борьбы с сорняками». Отправивший доллар полу-
чал в ответ следующую инструкцию: «Возьмитесь за стебель и тяните изо всех сил». Один
из представителей казино саркастически заявил, что его заведение само отправляет в аэро-
порт такси за системными игроками (с тех пор прошло больше пятидесяти лет, а я все еще
не дождался этого такси). Другой рассказал, что я прислал ему список подробных вопросов
о правилах игры в блэкджек в его казино. Он утверждал, что я даже не знал правил игры.
Действительно, за пару лет до этого, когда я начинал свои вычисления, я разослал такой
вопросник в двадцать шесть невадских казино. Я хотел выяснить, насколько правила игры
различались в разных заведениях, и, в особенности, выяснить, существуют ли казино с более
благоприятными, чем обычно, правилами. Тринадцать из двадцати шести игорных домов
были настолько любезны, что ответили на вопросы невежественного исследователя.
После моего доклада у меня взял интервью молодой репортер из Washington Post по
имени Том Вулф. Газета напечатала его статью
63
под заголовком «Математик утверждает, что
игорный дом можно обыграть в блэкджек – и еще как!» Он проявлял скорее любознатель-
ность, чем скептицизм, сочувственно, но настойчиво добиваясь ответов на свои вопросы.
Впоследствии Вулф стал одним из известнейших американских писателей.
К этому моменту вашингтонские аэропорты были завалены снегом, поэтому я вернулся
в Бостон на поезде. В пути у меня было достаточно времени подумать о том, как мои иссле-
дования в области математической теории игр могут изменить мою жизнь. Коротко говоря,
жизнь – это смесь случайностей и решений. Случайности можно считать картами, которые
63
Thomas Wolfe. Washington Post. 1961, Jan. 25. P. A3. (прим. автора)

---

Э. Торп. «Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок»
72
сдают нам в жизни. Решения определяют, как мы их разыгрываем. Я решил заняться блэкд-
жеком. В результате этого случайность открыла передо мной новые, неожиданные возмож-
ности.
Начиная с моей первой сентябрьской встречи с Клодом Шенноном, мы работали над
своим рулеточным проектом по двадцать часов в неделю. Параллельно с этим я преподавал,
занимался исследованиями в области чистой математики, ходил на мероприятия, проводив-
шиеся на факультете, писал свою работу по блэкджеку и привыкал к новой для себя роли
отца. Однажды за ужином, после очередного сеанса работы над рулеткой в доме Шеннона,
Клод спросил меня, думаю ли я, что в моей жизни будет что-либо лучше этого времени. Я
думал приблизительно то же, что, как мне казалось, думал и он сам: что признание, аплодис-
менты и почести, хотя они и очень приятны и придают жизни дополнительный вкус, нельзя
считать самоцелью. Тогда, как и сейчас, я считал, что важно то, что ты делаешь, и то, как ты
это делаешь, то, как ты проводишь свое время, и то, с кем ты его проводишь.
Тем временем новостное агентство АР распространило статью Тома Вулфа по всей
стране, что вызвало поток писем и телефонных звонков, захлестнувший математический
факультет МИТ. Секретариат был загружен работой на несколько недель, что выводило всех
вокруг из терпения. Я решил, что будет разумнее не отвечать на некоторые из полученных
писем. Например, один из корреспондентов прислал мне тщательно проработанное двадца-
тистраничное «доказательство» того, что он является реинкарнацией Понсе де Леона
64
. Хотя
я не ответил на его письмо, он прислал мне еще одно пространное описание «связей» между
ним, мной и Понсе де Леоном, из которого следовало, что я сыграл ключевую роль в его
истории. Он утверждал, что я просто обязан принять участие в его судьбе!
Другой персонаж предлагал стать моим телохранителем, уверяя, что, когда я обыграю
казино, мне непременно понадобится охрана. Когда я не ответил ему, он прислал мне рас-
серженное письмо, в котором описывал свой военный опыт и мастерство в обращении с
огнестрельным оружием. Он утверждал, что может «посадить вам пулю между глаз с 25
метров» из автоматического пистолета калибром 11 мм, и предлагал работать на меня бес-
платно, за одну лишь возможность находиться рядом со мной и научиться чему получится.
Наконец от него пришло последнее письмо, в котором он предупреждал меня, что, когда я
наконец пойму, что мне нужна защита, раскаиваться будет поздно – он мне помогать не ста-
нет. Он был разочарован тем, что я «оказался таким же, как и все остальные» – те, кому он
уже предлагал свои услуги.
Больше всего было писем с просьбами прислать экземпляры моей статьи и подроб-
ные инструкции, «что надо делать». Действуя в духе свободного распространения научной
информации, я сделал и разослал за счет математического факультета МИТ сотни копий
своего доклада, но в конце концов все-таки сдался.
До своего выступления на конференции я не предполагал, что оно вызовет такой шум и
приобретет такую известность. Я ожидал, что ученые посмотрят на мою работу, удивятся ее
результатам и в конце концов признают их правильность. Однако вместо спокойного, нето-
ропливого обсуждения, нормального для научной среды, я оказался осажден незнакомцами,
каждый из которых чего-то от меня хотел. Такая «слава» мне была не нужна.
Предложения о финансировании испытаний моей системы в казино поступали в диа-
пазоне от нескольких тысяч до ста тысяч долларов. Мне пришлось решать, стоит ли прове-
рять работоспособность моей научной теории на практике, за игорными столами. В конце
концов я решил отправиться в Неваду, отчасти для того, чтобы заткнуть рот любителям рас-
64
Понседе Леон Хуан (ок. 1460–1521) – испанский конкистадор, основатель первого европейского поселения на
Пуэрто-Рико и первооткрыватель Флориды. В частности, занимался поисками источника вечной молодости. (прим. пере-
водчика)

---

Э. Торп. «Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок»
73
пространенных и довольно раздражающих издевок над учеными: «Если вы такие умные,
почему же вы такие бедные?» Мне казалось, что я должен представить своим читателям
доказательства того, что моя система действительно работает, несмотря на все презритель-
ные усмешки казино, считавших мои утверждения смехотворными. Это было делом чести
и моего личного самоуважения. Последней каплей стало высказывание одного администра-
тора казино, выступавшего по телевидению. Он сказал: «Когда ягненка ведут на бойню, он
в принципе может убить мясника. Но мы всегда ставим на мясника».
Наиболее привлекательное предложение поступило от двух нью-йоркских мультимил-
лионеров; когда я впоследствии описывал эту историю, я назвал их «мистер X и мистер Y».
После многочисленных звонков мистера X и моих колебаний относительно того, могу ли я
рисковать капиталом, предоставленным малознакомыми людьми, в месте, о котором я мало
что знаю, я наконец согласился встретиться с ним.
Стоял холодный февральский вечер, и из нашей кембриджской квартиры было видно
серо-стальное небо, обрамленное резко прорисованными голыми деревьями. Стены и кры-
лечки высоких деревянных домов на нашей улице были покрыты въевшейся в поры уголь-
ной пылью; корка сажи покрывала свежевыпавший снег. К четырем часам начало темнеть, а
наш гость запаздывал. Наконец к дому подъехал темно-синий «кадиллак», в котором сидели
две симпатичные блондинки – одну из них было видно через переднее окно с пассажирской
стороны, другая вышла из-за руля. «Кто это? – подумал я. – И где же мистер X?» Сидевшая
на пассажирском месте блондинка открыла заднюю дверь, и из машины вылез невысокий
седой мужчина в длинном черном кашемировом пальто. Они позвонили в нашу дверь, и мы
поняли, что это, видимо, и есть мистер X. Он представился: Эммануэль Киммель, по про-
звищу Мэнни; ему было тогда около шестидесяти пяти лет. Он сказал, что он состоятельный
бизнесмен из города Мейплвуд, Нью-Джерси, с большим опытом азартных игр. Двух блон-
динок в норковых шубах он представил нам как своих племянниц. Я ему поверил, хотя по
выражению лица Вивиан я видел, что у нее другое мнение на этот счет.
Пару часов Киммель играл со мной в блэкджек – он выполнял роль дилера – и рас-
спрашивал меня об исследованиях. Рядом с нами Вивиан, с которой была и полуторагодова-
лая дочь, разговаривала с «племянницами». В какой-то момент младшая из них начала было
наивно и откровенно рассказывать что-то о себе, но вторая прошептала: «Ну-ка тихо!»
После нашей беседы Мэнни был готов начать подготовку к поездке в Неваду. Мы дого-
ворились отправиться туда, как только у меня будет свободное время, – то есть во время
недельных апрельских каникул в МИТ. Когда они уходили, он вытащил из кармана пальто
запутанный клубок жемчужных бус, вытянул из него одну нитку жемчуга
65
и подарил ее
Вивиан. Этот жемчуг так и остался в нашей семье, и сейчас, по прошествии более чем пяти-
десяти лет, его носит Рон.
Вивиан поддерживала мою идею испытаний в казино, но в то же время беспокоилась. С
одной стороны, хотя математические детали моей работы были ей, как и почти всем осталь-
ным, непонятны, она знала, что я обычно не высказываю утверждений, которых не могу
обосновать, особенно если дело касается математики и точных наук. Хотя до сих пор у меня
не было ничего, кроме вычислений и логических рассуждений, она верила, что в честной
игре я смогу выиграть. С другой стороны, эта игра должна была проходить в реальном мире,
а не среди символов и уравнений. Можно ли ожидать от казино честной игры, или же следует
опасаться шулерства или попыток вывести меня из строя, например, при помощи наркотиков
или насилия? Что это за так называемые «племянницы»? – она же ясно видела, что с ними
65
В статье Пола О’Нила (Life, 1964), в основном точной, ошибочно утверждается, что я сказал относительно этой нитки
жемчуга: «На следующее же утро мы отнесли ее к ювелиру и оценили. Она стоила 16 долларов». Ни первая, ни вторая
часть утверждения не соответствуют истине. Конни Брук повторила их в своей книге 1994 г., хотя я сказал ей, что эта часть
статьи в Life неверна. Хорошую ложную цитату не так-то просто убить. (прим. автора)

---

Э. Торп. «Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок»
74
не все чисто. Я должен был погрузиться в мир легкой наживы и доступных женщин – как
знать, какие еще опасности могут меня там подстерегать? А мои спонсоры? Достаточно ли
они компетентны, чтобы защитить меня от любых нечестных действий казино? Выдержат
ли они те временные потери, с которыми мы неизбежно должны столкнуться в начале игры?
На мой взгляд, после того как вся страна услышала мои заявления, отступление каза-
лось бы согласием с теми, кто объявлял мои расчеты полной чушью. Я был уверен в своей
правоте и ни в коем случае не хотел позволить своим родным, друзьям и коллегам усо-
мниться в ней. Хотя до сих пор Голиаф, которому я бросал вызов, неизменно побеждал, я
знал кое-что, чего не знал никто другой: этот великан был близорук, неуклюж, нерасторо-
пен и попросту глуп и наш поединок должен был проходить по моим, а не его, правилам.
Я окончательно решился на это предприятие, когда убедился, что Вивиан, несмотря на все
свои опасения и заботы о моей безопасности, верит в мой успех.
В ходе подготовки к нашей экспедиции я каждую среду летал из Бостона в Нью-Йорк:
в этот день у меня не было никакой преподавательской работы. Я приезжал в пентхауз Мэнни
на Манхэттене; там я играл по своей системе подсчета десяток, а он раздавал карты. Хотя у
меня было в запасе несколько методик подсчета карт, Киммель уцепился за подсчет десяток
и слышать не хотел ни о чем другом. В тот момент это вполне меня устраивало, так как я
уже составил таблицы стратегии для подсчета десяток, но еще не сделал этого для других
систем. Стратегия подсчета десяток требует увеличения ставок, когда оставшаяся в игре
часть колоды оказывается богата тузами и десятками. Через пару часов дворецкий Мэнни
подавал нам обед, а мы продолжали игру. В конце каждого такого сеанса Киммель выдавал
мне 100 или 150 долларов на покрытие накладных расходов и почему-то палку салями. На
обратном пути по всему самолету распространялся характерный запах колбасы.
На некоторые из наших встреч приходил мистер Y, деловой партнер Киммеля, кото-
рый также внес свои средства в обеспечение нашего предприятия. Иногда за нашей игрой
наблюдала и одна из племянниц. Мистером Y был Эдди Хенд, состоятельный бизнесмен из
сельской части штата Нью-Йорк. Это был темноволосый мужчина, слегка за сорок, среднего
роста. Его речь была забавной смесью ворчливых жалоб и шуток. Шли недели, кучка фишек
на моей стороне стола росла все выше, и вместе с ней рос энтузиазм Мэнни. После полудю-
жины таких сеансов игры мы были готовы к приключениям в Неваде.
Мы могли использовать в своей игре в казино два основных подхода. Один из них,
который я буду называть «рискованным», предполагает, что всякий раз, когда преимущество
игрока превышает некоторое небольшое значение, скажем, 1 %, следует делать максималь-
ную ставку, разрешенную в этом казино. Это метод в среднем приносит максимальную при-
быль за минимальное время, но колебания размеров капитала игрока могут быть очень силь-
ными, и необходимо иметь солидный запас средств, который позволил бы продолжать игру
несмотря на большие проигрыши. Киммель и Хенд сказали, что выделят на обеспечение
нашей игры 100 000 долларов и, если потребуется, могут вложить еще больше. Как видно
из таблицы поправок на инфляцию, приведенной в Приложении А, эта сумма соответствует
800 000 в долларах 2016 года.
Я был против использования рискованного подхода, потому что слишком многое в
мире азартных игр оставалось для меня неизвестным. Кроме того, я понятия не имел, как
поведут себя мои спонсоры, если я уйду в минус, скажем, на 50 000 долларов и, чтобы про-
должать игру, буду вынужден каждую минуту ставить суммы, превышающие мою месячную
зарплату. Смогут ли Киммель и Хенд выдержать проигрыш такого размера и не отказаться
от наших планов? Если предположить, что они в этом случае могут пойти на попятный, это
означало бы, что банкролл, имеющийся в нашем распоряжении, на самом деле составляет
всего 50 000 долларов. Но поскольку я не мог этого знать заранее, следовало с самого начала
делать более осторожные ставки. К тому же, с моей точки зрения, целью этой поездки было

---

Э. Торп. «Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок»
75
не заработать кучу денег для спонсоров, а испытать мою систему. Для этого я предпочел бы
получать гарантированный умеренный выигрыш, а не пытаться добиться возможной круп-
ной победы с более значительным риском проигрыша. Я собирался играть осторожно, ставя
вдвое больше минимальной ставки при преимуществе 1 %, вчетверо больше минимума при
преимуществе 2 % и в десять раз больше минимальной ставки при преимуществе 5 % и
более. Я подсчитал, что если я буду делать ставки от 50 до 500 долларов (таков был в то
время размер максимальной ставки, разрешенной в большинстве казино), то мне, по всей
вероятности, должно хватить банкролла 10 000 долларов.
Мэнни неохотно согласился со мной. Одним холодным апрельским днем во время
весенних каникул в МИТ мы встретились в нью-йоркском аэропорту. Проболтав около часа,
сели в самолет. В полночь мы подлетели к Рино: на фоне царившей за бортом самолета
адской тьмы возникла ослепительно яркая полоска света. Когда мы заходили на посадку, я
впервые увидел этот город, выглядевший как кроваво-красный неоновый паук, распластав-
шийся по земле. Я с некоторой тревогой размышлял о том, что может случиться со мной на
следующей неделе. Мой полет в неизвестность беспокоил Вивиан больше, чем меня самого:
она просила меня звонить ей каждый день. Такая связь с нею, а через нее и со всем при-
вычным для меня миром, вселяла в меня уверенность. В то время междугородние звонки
стоили дорого. Чтобы сэкономить, я должен был звонить каждый день за счет вызываемого
абонента – сам факт звонка служил сигналом того, что у меня все в порядке – и просить к
телефону «Эдварда _. Торпа». Мы разработали код, в котором инициал второго имени обо-
значал размер нашего выигрыша в тысячах долларов; если же речь шла о проигрыше, я дол-
жен был называть его перед именем Эдвард. Код был очень простым: буква