Блейк пирс прежде чем он начнет охоту

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
В первую очередь она позвонила МакГрату. Ожидая, когда он возьмёт трубку, она всё больше нервничала и волновалась. Макензи слушала гудки, и внутри всё сжалось в плотный комок.
МакГрат ответил после четвёртого гудка, и голос его звучал на удивление приветливо. «Отлично, – подумала она. – Может, я застала его в хорошем настроении».
«Это Макензи Уайт», – сказала она.
«Уайт, что случилось? Как продвигается расследование в Страсберге?»
«Медленно, сэр. Мне неудобно об этом говорить, но я звоню по другому поводу. Произошло… у меня в семье в Небраске кое-что случилось. Это довольно щекотливое дело, касающееся моего отца».
«Зачем мы мне это рассказываешь?»
«Я хотела бы получить ваше разрешение, чтобы поехать туда, – сказала она. – Поездка не займёт много времени, максимум два дня».
МакГрат молчал какое-то время. Когда он вновь заговорил, настроение его было уже не таким хорошим: «Думаешь, нам следует послать туда другого агента вместо тебя?»
«Нет, сэр, – ответила Макензи. – На самом деле, мы сами планировали вернуться в штаб-квартиру завтра. Пока меня не будет, я буду следить за ходом расследования по е-мейлу и через телефонные звонки».
«Хорошо, – сказал МакГрат. – Я разрешаю ехать. Думаю, Брайерс справится со всем один, пока тебя не будет. Не хочу показаться бессердечным, но я не могу отпустить тебя больше, чем на сорок восемь часов. Это понятно?»
«Да, сэр. Спасибо».
Макензи положила трубку и сделала глубокий вдох. Она только что солгала начальству, не рассказав всей правды. Она понимала, что если МакГрат узнает, что она отправляется домой, чтобы ознакомиться с делом до того, как оно попадёт под юрисдикцию Бюро, он будет в ярости… и будет прав.
Макензи понимала, что многим рискует. МакГрат только начал благоволить ей, и она работала над громким делом. Было как минимум глупо бросать расследование ради того, что могло повлечь за собой неприятности и враждебность со стороны замдиректора и его начальников.
Но дело касалось семьи. Дело касалось её отца. Если бы она могла наконец раскрыть его убийство и оставить его в прошлом, тогда, возможно, избавилась бы от жутких кошмаров.
«Или, – добавил голос разума, – когда ты вернёшься на место преступления, кошмары станут ещё хуже».
Она вспомнила сон о кролике – кошмар, извращённо изобразивший реальный эпизод её жизни. Пусть он отличался от привычного кошмара, где она попадала в забрызганную кровью спальню, этот сон был так же ужасен.
Она уже давно не вспоминала отца таким. Во сне на какое-то мгновение она увидела его добрым и весёлым, каким он и был при жизни. Кошмар о спальне, в которой она находит его мёртвое тело, полностью лишил её этих приятных воспоминаний.
Решив больше не думать на эту тему, Макензи быстро собрала все документы по делу убийцы из «Литтл Хилл» и свалила их в сумку, даже не разобрав по папкам, что было совершенно ей несвойственно. После этого Макензи открыла сайт Expedia на телефоне и забронировала ближайший рейс в Линкольн, штат Небраска. Лучшее, что она нашла, это вылет из Даллса в 11:05 вечера с прибытием в Линкольн в 8:35 утра, включая две остановки.
Однако до Даллса нужно было ещё добраться. Она подумывала над тем, чтобы вызвать такси, но эта идея ей не очень нравилась. В несвойственный для себя момент слабости она вдруг решила, что хотела рассказать всё Брайерсу. Ей не требовалась от него помощь как таковая, но ей нужно было с кем-нибудь поделиться. Ей было бы спокойнее на душе, знай она, что он не сдаст её МакГрату; да и к тому же она начинала доверять ему, как другу и соратнику.
Было уже за восемь вечера, когда она постучала в его дверь. Она переоделась, потому что в багажнике рабочей машины у неё была с собой одна смена одежды, которую она положила туда на случай ночёвки в Страсберге (сейчас она была как никогда рада тому, что они решили изменить план и заночевать в городе).
Когда Брайерс подошёл к двери, она услышала, как он снова кашляет. Кашель стал для неё уже привычным звуком, но не переставал её беспокоить.
Брайерс удивился, увидев её на пороге. Было видно, что он тоже заказал себе еды в номер и сейчас держал в руке огромный кусок пиццы.
«Привет, Уайт. Что случилось?»
«Хм… могу я попросить тебя прокатиться со мной сейчас?» – сказала Макензи.
«Я думал, мы остались в городе именно для того, чтобы этого избежать».
«Так и есть, – ответила она, – но кое-что… произошло».
Секунду Брайерс смотрел на неё с немым вопросом во взгляде, а потом нахмурился: «С тобой всё в порядке?»
Макензи казалось, она может в любую секунду разрыдаться, но она попыталась держать себя в руках: «Мне нужно, чтобы ты отвёз меня в Округ Колумбия, в Даллс. Если ты не можешь, я вызову такси. Туда ехать меньше часа и…»
«Нет, нет, я отвезу, – сказал он, – но Даллс? За каким чёртом тебе туда надо?»
«Мне только что позвонил мой напарник из полиции Небраски. Он хотел сообщить мне о деле… которое связано с моим отцом».
Секунду Брайерс молчал, а потом кивнул: «Он звонил, чтобы сообщить тебе важную информацию, так? Хотел, чтобы ты узнала всё до того, как дело попадёт к федералам?»
«Да. Брайерс… я понимаю, что много прошу, но мне нужно, чтобы ты сохранил это в секрете. Я сообщила МакГрату о своём отъезде, но была не до конца честна с ним. Я не могу не проверить всё лично и…»
«Всё в порядке, – сказал Брайерс. – Речь о твоём отце. Я сохраню твою тайну. Просто… будь осторожна».
«Буду. Так как, ты меня отвезёшь?»
«Конечно, – ответил он. – Дай мне минуту, чтобы одеться».
***
Было невероятно приятно выехать из лесной глуши пригорода Страсберга на шумную трассу, ведущую в Даллс. Макензи не могла сконцентрироваться, мысленно возвращаясь к предположению, что дело об убийстве её отца могут вновь открыть. Ей до сих пор было сложно в это поверить даже после того, как она рассказала Брайерсу всё от подробностей убийства отца до звонка Портера.
Когда Брайерс припарковался у обочины рядом с аэропортом, он открыл багажник и вместе с Макензи вышел из машины. Макензи взяла свою небольшую сумку и перекинула её через плечо.
«Спасибо, Брайерс», – сказала она.
«Обращайся, – ответил он. – Я буду нем, как рыба, но если ты задержишься дольше двух дней, которые дал тебе МакГрат, боюсь, я уже ничем не смогу помочь».
«Я понимаю. Я постараюсь всё успеть. Пожалуйста, держи меня в курсе, если появится что-нибудь новое в нашем деле».
«Конечно», – сказал он.
Спустя секунду неловкой тишины Макензи развернулась и направилась к входу в аэропорт. Ей вдруг показалось, что она слишком быстро и даже немного грубо попрощалась с Брайерсом. Но время играло сейчас против неё. О сентиментальности момента она подумает потом.
Оказавшись в аэропорту, она прошла регистрацию, взяла билет и направилась в уборную. Она закрылась в кабинке, переоделась в чистую одежду и, как могла, попыталась привести себя в порядок. Нагнувшись над раковиной, она умылась холодной водой, причесалась и потом пошла искать свой выход на посадку.
Сев на скамью, она поняла, что до вылета у неё было ещё полтора часа в запасе. Она подумала, что было бы неплохо вздремнуть на неудобном стуле, но отказалась от этой идеи уже через десять минут.
Ожидая посадки, Макензи никак не могла избавиться от одной мысли… Ей нужно было кое-что сделать, но у неё не хватало для этого ни сил, ни терпения. Тяжело вздохнув и внутренне съёжившись, Макензи достала телефон и, пролистав список контактов, нашла номер той, о ком часто думала после переезда в Куантико.
Стефани.
Сказать, что Макензи не была близка с младшей сестрой Стефани, это не сказать ничего. Даже до смерти отца они всегда были не в ладах и всё детство ссорились, не в силах найти точку соприкосновения. Окончательно их пути разошлись после того, как отца убили, а мать постепенно погрузилась в состояние, близкое к нервному срыву. Стефани выбрала путь, в котором горе и беспорядок их прошлого определяли её жизнь, в то время как Макензи изо всех сил старалась от этого убежать. Следствием выбора Стефани стало то, что её били и унижали любовники, она едва сводила концы с концами, и каждый её шаг был достоин шекспировской трагедии. Со своей стороны, Макензи наконец добилась той цели, которую поставила перед собой после смерти отца.
Размышляя о сложных отношениях с сестрой, Макензи нажала кнопку вызова.
Трубку взяли после четвёртого гудка. Прежде чем она услышала голос Стефани, в телефоне раздался резкий шум, и он задрожал от громкой музыки на том конце провода.
«Алло», – сказала Макензи.
«Алло, – ответила Стефани. – Кто это?»
«Это Макензи».
В ответ слышалась только оглушающая музыка. Макензи решила, что Стефани находится на какой-нибудь вечеринке. Она была уверена, что именно на выпивку и развлечения сестра тратила как минимум половину своей зарплаты.
«А, – сказала Стефани. По голосу нельзя было сказать, была ли она удивлена или просто разочарована. – Что случилось?»
«Я звоню, чтобы сказать, что еду на пару дней в Небраску. Я подумала, может, ты захочешь пообедать вместе или что-нибудь в этом роде».
«Жизнь в Вашингтоне не удалась?» – спросила Стефани.
Тон, с которым она это произнесла, и нотки недовольства в голосе подтвердили догадку Макензи – Стефани была пьяна.
«Я приеду всего на день или два».
«Окей», – с явным безразличием ответила Стефани.
«Пусть будет так», – подумала Макензи. «Моё возвращение связано с делом отца, – сказала она вслух. – В ходе другого расследования полиции штата всплыла кое-какая информация, и начальство решило ещё раз взглянуть на его дело».
Стефани снова молчала. В ухе гремела музыка, что-то из современного кантри. «Стеф?»
«Не пойму, зачем снова открывать дело», – сказала сестра.
«Я и сама пока не знаю, – ответила Макензи. – Именно поэтому и еду туда».
«А зачем ты это мне рассказываешь?» – спросила Стефани.
«Потому что я решила, что ты захочешь быть в курсе. Я подумала, что ты захочешь…»
«Нет, Макензи! Чёрт! Почему ты не оставишь всё, как есть? Он умер. Этого уже не изменить. Чувство вины, которое тобой движет, – это пустая трата времени и сил».
«Причём тут чувство вины?» – парировала Макензи. Тем не менее, когда её мучили жуткие кошмары, она часто просыпалась с чувством, которое очень было похоже на чувство вины.
«Мне не важно, что это, – сказала Стефани. – Послушай… спасибо, что подумала обо мне, но нет. Не впутывай меня в это дело».
Не успела Макензи ничего ответить, как сестра повесила трубку.
Макензи медленно отложила телефон в сторону. Ей хотелось кричать, ей хотелось плакать и проломить дыру в стене здания аэропорта.
Но она ничего из этого не сделала. Она нашла ближайшую кофейню и молча сидела там, дожидаясь вылета. Её поглотили страх и нетерпение. Дело об убийстве её отца вот-вот снова откроют.
Скоро воплотятся в жизнь самые жуткие из её кошмаров.