Блейк пирс прежде чем он начнет охоту

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Даже несмотря на то, что Макензи забронировала ночной рейс на 12:15 с одной лишь быстрой остановкой в Чикаго, она прилетела в Даллс только в 9:10 ура на следующий день. Она уложилась в сорок восемь часов, которые дал ей МакГрат, и даже вернулась на целых восемь часов раньше, но ей всё равно казалось, что она опоздала.
Брайерс встретил Макензи в аэропорту и быстро ввёл в курс дела, мчась среди машин в сторону Округа Колумбия. Ему удалось избежать основных пробок, когда он съехал на федеральную магистраль и поехал в сторону Страсберга.
«Вчера днём один из егерей, патрулирующих дороги, наткнулся на припаркованную машину в северной части парка. Он заметил следы на земле, но никого не нашёл. От спутанных следов толку было мало. В любом другом случае егерь даже не обратил бы на эту машину внимания, но при нынешних обстоятельствах решил разобраться. К концу дня полиция штата вышлет вертолёт, чтобы проверить территорию с воздуха».
«А кто пропал?» – спросила Макензи.
«Егеря пробили номер машины и узнали, что она принадлежит Брайану Вёрнеру двадцати пяти лет. Живёт в Страсберге. Его дом находится меньше чем в полумиле от входа в парк».
«Получается, он проник на территорию?»
«Видимо, да, хотя нельзя сказать, что это было проникновение. Очевидно, он неплохо знает просёлочные и другие старые дороги в округе. Если мы вообще говорим о том, что он пробрался в парк. Однако всё говорит в пользу этой теории. Клементс и его ребята проверили дом Вёрнера, и он оказался пуст. Затем мы связались с его семьёй, и никто из родственников не видел его последние пару дней. Сейчас мы считаем, что он стал новой жертвой».
«Вот чёрт. Брайерс, мне жаль, что меня не было здесь, чтобы помочь».
«Не переживай. У нас мало времени, поэтому мы с тобой сейчас поедем в дом его матери, может, она нам что-нибудь расскажет. Ей сообщили, что её сын пропал, поэтому самое сложное позади».
Макензи поняла, что он хотел сказать, но ей не казалось, что самое сложное уже миновало. Более того, ей казалось, что самое сложное как раз только начинается, и им придётся во всём разобраться.
***
На Венди Вёрнер нельзя было смотреть без сожаления, что было неудивительно. Прошло не больше суток с тех пор, как ей сообщили, что её сын пропал и мог стать одной из жертв действующего в округе убийцы, которого СМИ называли Туристом.
Когда Макензи и Брайерс вошли в гостиную, на основную массу вопросов отвечала сестра Брайана. Ей было восемнадцать лет, и хотя она сильно переживала из-за случившегося, она старалась держаться ради матери.
Сестру звали Кейси, и когда она предложила им кофе, Макензи согласилась. Она не сомкнула глаз по дороге в Даллс, и за последние два дня спала всего шесть часов.
«Ваш брат часто ходит в лес?» – спросила она. Она специально использовала слово «ходит», а не «ходил». Если бы она начала говорить о брате девушки в прошедшем времени, из этого не вышло бы ничего хорошего.
«Не думаю, – ответила Кейси. – На самом деле, он не особо любит природу».
«Получается, мы можем смело говорить, что этот поход в парк был для него чем-то необычным?»
«Совершенно верно».
«Когда вы в последний раз с ним разговаривали?» – спросила Макензи.
«Два дня назад, – ответила девушка. – Он спрашивал, не хочу ли я пойти с ним в кино. У него не особенно много друзей, поэтому большую часть времени он проводит со мной».
«Он одиночка?»
«Да, но это его осознанный выбор. Он постоянно сидит дома за компьютером. Он ведёт блог и, в общем-то, это самое важное в его жизни».
«Что за блог?» – спросила Макензи.
Кейси закатила глаза и улыбнулась, вспомнив о брате. Она достала телефон, что-то быстро напечатала и затем передала его Макензи.
«Это его блог, – пояснила она. – Он помешан на теориях заговора. На Kickstarter он пытался собрать деньги на подкаст, но у него не получилось».
Макензи просмотрела некоторые из записей. Среди них были статьи Брайана, посвящённые иллюминатам, Богемской роще, проекту «МК Ультра» и недавней попытке атаки на американский народ путём заражения кишечной палочкой местных рек и водоёмов.
Когда Макензи вернула телефон Кейси, у неё появилась новая мысль: «Вы не знаете, у него есть блокнот или папка, куда он пишет идеи для будущих публикаций?»
«Их сотни, – ответила Кейси. – Он записывает всё в «молескины». Даже здесь, у мамы в доме хранятся несколько штук. Сегодня утром она решила съездить к Брайану домой, что ничем хорошим не закончилось. Пару блокнотов она привезла с собой».
«Могу я их увидеть?» – спросила Макензи.
«Конечно. Минуточку».
Кейси поднялась с места и вышла в соседнюю комнату. Когда она ушла, Макензи обратила своё внимание на Брайерса. Он был слегка заторможен и выглядел очень уставшим.
«С тобой всё хорошо?» – спросила она.
Он кивнул, но ничего не ответил. Его реакция её не убедила. Макензи начала думать, что он был недоволен тем, что, когда появилась информация о возможной новой жертве, её не было рядом. Она хотела спросить у него ещё что-то, но в комнату вернулась Кейси.
Она передала Макензи стопку из четырёх блокнотов. Брайерс снова закашлял. Это был глухой и глубокий бронхиальный кашель без мокроты.
Макензи начала просматривать блокноты и сразу наткнулась на то, что искала. Блокнот, лежащий на самом верху, видимо, был одним из последних. Последняя запись была сделана два дня назад, в тот день, когда она уехала в Небраску. В блокноте была только одна запись, датированная тем днём. Слова были написаны в неразборчивой спешке.
Там было написано:
Много офицеров полиции в национальном парке «Литтл Хилл». В воздухе видны дроны. Почему? Кто-то пропал? Штат организовал поиски? В местных новостях СООБЩИЛИ, что в парке недавно было найдено тело, но подробностей не дали. Кто расскажет больше???
«Вы уже читали этот блокнот?» – спросила Макензи.
«Да, я пролистала почти все, – ответила Кейси. – Вот такой он… не доверяет правительству. А что? Вы думаете, последняя запись что-то значит? Мне кажется, она объясняет, зачем он пошёл в парк».
«Возможно», – сказала Макензи. Она была уверена, что это была важная зацепка. Она допила кофе и встала, чтобы идти.
Брайерс последовал её примеру. Макензи заметила, что ему приходится прилагать усилие, чтобы ходить. Выглядел он так, словно вот-вот заснёт. У него был невидящий взгляд, и Макензи никак не могла понять, что с ним произошло за время её короткого отсутствия.
Она пожала Кейси руку: «Спасибо, что уделили нам время и смогли помочь. Мы постараемся сделать всё, что от нас зависит, чтобы ваш брат вернулся домой». Затем Макензи посмотрела на Венди, которая продолжала безучастно сидеть в кресле в другом конце комнаты.
«Ещё раз спасибо, миссис Вёрнер», – добавила Макензи.
Венди ничего не ответила. Она даже не кивнула. У Макензи появилась ужасная мысль, что, возможно, мать пыталась принять тот факт, что, когда её сына найдут, он уже будет мёртв.
Макензи и Брайерс вышли из дома и направились к машине. «Что ты думаешь о последней записи в блокноте? – спросила она. – Если Брайан Вёрнер вёл блог о теориях заговора и недоверии к правительству, он был готов на всё, чтобы узнать, почему в парке было так много полиции, и почему над ним летали дроны, в частности. Он же местный Алекс Джонс».
«Должно быть, ты права, – ответил Брайерс, открывая дверь со стороны водителя. – Он увидел беспилотники, и ему стало интересно. Возможно, он…»
Он не успел закончить. Когда Макензи села на место рядом с водителем, то сначала услышала, как он тихо закашлялся, а потом как что-то упало рядом с машиной. Она посмотрела в его сторону и увидела, что он на земле и пытается подняться, держась за крыло машины.
Она быстро открыла дверь, оббежала машину спереди и подбежала к нему. Она успела вовремя: в ту же секунду Брайерс потерял сознание и начал заваливаться на левый бок. Макензи подхватила его, но он уже отключился.
«Брайерс, Брайерс, что случилось?»
Он замотал головой и тяжело выдохнул.
Какое-то время он приходил в себя. Медленно, но верно силы вернулись. Он опёрся рукой о крыло машины и часто заморгал, словно задремал, а его вдруг разбудили.
«Как же неудобно, – тихо сказал он. – Прости, Мак».
«За что?»
«За то, что был с тобой не до конца честен и не сказал раньше».
«Что не сказал?»
Брайерс посмотрел ей в глаза. Она никогда не видела его таким эмоциональным. Он сказал: «Я умираю».