Биография Творчество Награды и звания Заключение Список использованной литературы Источники



Download 58,15 Kb.
bet2/3
Sana09.07.2022
Hajmi58,15 Kb.
#763596
TuriБиография
1   2   3
Bog'liq
Пиримкул Кадыров

Творчество
Успехом у читателей пользуется также и второй роман П. Кадырова «Чёрные глаза», посвящённый драматическим событиям из жизни горных чабанов, столкнувшихся с должностными злоупотреблениями. Роман был переведен на русский язык и литовский языки и издан в Москве и Каунасе.
По повести П. Кадырова «Мои сокровища», рассказывающий о героике труда рабочих, был снят художественный фильм «Твои следы». Экранизованы также и повести «Вольность» и «Наследие». Героями этих произведений выступают наши современники — хлопкоробы, проектировщики метрополитена, строители. Человеческое обаяние героев П. Кадырова исходит от трудолюбия, честности и гражданской страстности в борьбе за нравственное совершенствование нашего общества.
Этими качествами особенно отличаются герои романа «Алмазный пояс», удостоенного премии Союза писателей СССР в 1983 году. Этот роман был переведен в 1987 году на вьетнамский язык и издан в Ханое.
Историк по университетскому образованию, П. Кадыров отдает много сил и времени для художественного воссоздания исторического прошлого Узбекистана. Им был написан в 1969-1978 годах роман «Звёздные ночи», вокруг которого возникли споры. С учетом доброжелательной критики автор доработал роман. «Звёздные ночи» неоднократно переиздавался в Москве и Ташкенте, роман также вышел в подписном издании журнала «Дружба народов». Роман переведён на языки хинди и урду. Он издан на казахском, киргизском, каракалпакском языках. В 1981 году за роман «Звездные ночи» П. Кадырову была присуждена республиканская государственная премия им. Хамзы.
Для детского читателя П. Кадыровым повести написаны с увлекательной фабулой — «Приключения Акрама», «Спасение» и «Яйра Поступает в институт». Среди малых произведений писателя популярными стали остросовременные рассказы «Жить хочется» и «Надежда» — они переведены на русский, украинский и другие языки.
Известны также научные труды П. Кадырова о художественном языке и творческом процессе — они опубликованы в двухтомном академическом издании «Теории литературы», изданной на узбекском языке. П. Кадыров внес свой вклад также и в переводческое дело — им переведены на узбекский язык «Казаки» Л.Н. Толстого, «Бэла» М.Ю. Лермонтова, «Первые радости» Ф. Федина, роман «Судьба» Туркменского писателя X. Деряева и повесть «Лето» таджикского писателя П. Толиса.
В течение сорокалетней творческой деятельности П. Кадыров создал книги, пользующиеся повышенным спросом у читателей. Лучшие из них стали известны далеко за пределами республики, о чем свидетельствуют положительные оценки, данные им на страницах «Правды», «Литературной газеты», журналов «Новый мир», «Дружба народов» и «Литературное обозрение».
Ушёл из жизни 20 декабря 2010 года.
В романе "Звездные ночи" П.Кадыров вывел впечатляющий образ Захириддина Бабура (конец XV - начало XVI века), который не только правил огромной державой, включавшей в себя Мавераннахр и Индию, но и был одним из самых просвещенных людей своего времени. Писатель показал феодальную раздробленность, распри в среде правящей верхушки, усиление налогового бремени, разруху - характерные признаки той эпохи, в атмосфере которой происходило формирование Бабура как поэта, историка и государственного деятеля. В романе ярко нарисованы картины междоусобиц в Фергане, Самарканде, показана роль народных масс, их отношение к войнам и угнетателям.
В книгу известного узбекского писателя Пиримкула Кадырова вошли исторический роман «Бабур» — об узбекском и индийском правителе, полководце, историке Бабуре (1483—1530); «Алмазный пояс» — роман об архитекторах, восстанавливающих Ташкент после землетрясения 1966 года.
Бабур — тимуридский и индийский правитель, полководец, основатель государства Великих Моголов (1526) в Индии. Известен также как поэт и писатель.В романе «Бабур» («Звездные ночи») П. Кадыров вывел впечатляющий образ Захириддина Бабура (1483–1530), который не только правил огромной державой, включавшей в себя Мавераннахр и Индию, но и был одним из самых просвещенных людей своего времени.Писатель показал феодальную раздробленность, распри в среде правящей верхушки, усиление налогового бремени, разруху — характерные признаки той эпохи.«Бабур» (1978) — первое обращение художника к историческому жанру. Первое, но не случайное. Это основательное (по университетскому образованию П. Кадыров — историк-востоковед) изучение его творчества, обстоятельств жизни, и поездки в Индию и Пакистан. П. Кадыров исследует биографию от истоков до устья. От андижанских смут, отравивших юные годы мирзы Бабура, до вожделенного прорыва в Северную Индию и провозглашения государства Великих моголов.Как полководец, герой автора одержал не одну победу, как просвещенный правитель оказался несостоятельным. Он хотел если не устранить, то хотя бы приглушить фанатичные суннитско-шиитские распри, но своей дипломатией, своим посредничеством только подлил масла в огонь. Он пытался упростить витиеватый арабский алфавит, сделать его графику более понятной, доступной, но в результате вызвал лишь гнев мракобесов и упреки в оскорблении священных букв Корана. Он проповедовал уважение к обычаям Индии, стремился сдружить индуистскую и мусульманскую культуры, во проповеди эти сопровождались и заглушались звоном оружия его же вукеров.И так во всем. Что ни шаг, то дисгармония намерений и результатов. Дисгармония, отравляющая сознание, рождающая горечь от недостижимости целей, усталое разочарование роковым круговоротом вражды и мести. Изображая это борение чувств, Кадыров опирается на стихи и мемуары самого Бабура.
Карони отправился в Агру. А остальные беки то и дело бросали вожделенные взгляды на корабль, что покачивался на волнах Джамны неподалеку отсюда, придерживаемый якорями. После осмотра строящихся зданий и сада Бабур должен был перебраться на корабль — на воде прохладней. Но шах, увы, видно, не торопился. Он начал расспрашивать зодчего о том, какими будут купола и внутренняя отделка бани, что решено воздвигнуть меж дворцом и рекой.
— Внутри, как в самаркандской бане великого Улугбека, знаменитой на весь Мавераннахр, будет у нас облицовка из тонких и разноцветных мраморных плит, — неторопливо рассказывал Фазлиддин. — Ну, а купол будет поболе, чем у той знаменитой бани. Стены же сложим из крепкого красного камня… Мрамор — вам сие ведомо, повелитель, — обладает свойством удивительным: он мало упускает тепла изнутри и мало пропускает извне, поэтому летом, когда столь необходима прохлада, эти мраморные плиты придутся кстати.
— Ой, мавляна, быстро заканчивайте баню из мрамора, а то на этом пекле мы скоро в пепел обратимся! — прервал Калонбек, весь багровый от жары.
— Если вы хотите, чтоб здания из мрамора мы воздвигли быстрей, уважаемый бек, слезайте с коня и пособите нам, — отшутился Фазлиддин.
Бабур, довольный ответом, спросил зодчего:
— А вас самого, мавляна, разве не измучила жара?
— Допекает, но — терпим… Замечательные здания мечтал я выстроить в Андижане — не вышло. Надеялся строить в Самарканде, Герате… Рисунки этих зданий тридцать лет пылились и желтели в моих бумагах. И вот, оказывается, мечтам моей жизни суждено осуществиться в Агре, далекой от моей родины. Если уж такова воля создателя, то и жару перенесу… Кстати, почему индийцы ее переносят? Они летом почти не едят мяса, больше пьют соки, утоляющие жажду, потребляют много фруктов. И я приучился к легкой пище. Поднимаюсь очень рано, работаю в утренней прохладе часа четыре. А начинается жара — тоже часа четыре лежу в тени, отдыхаю. Жара спадает — снова работаю четыре часа.
— Вот-вот… А мы с утра до вечера едим мясо — то казы, то кебабы, то шашлыки. — Бабур взглянул на Калонбека, — И запиваем все это винами и огненной водкой: жары нам, выходит, недостаточно.
Ходжа Калонбек еле сидел в седле; пот ручьями стекал по его лицу, струился по бороде, капал на грудь. Да и самому Бабуру казалось, что при каждом вдохе в грудь проникает не воздух, а язык пламени. Надо было ехать, немедленно ехать! И, поблагодарив Фазлиддина за приятную беседу, он повернул коня к реке, где, заякоренный, качался, будто мираж, корабль, пустился вскачь. Встречный ветер освежал лицо. И дышалось легче.
Когда уже близкой была река, вороной бадахшанский жеребец, на котором скакал нукер Ходжи Калонбека, споткнулся, замотал головой и вдруг рухнул на землю. Нукер успел соскочить с коня, задергал то уздечкой, то поводьями — пытался поднять жеребца, но у того изо рта пошла пена с кровью, в конвульсиях, лежа на боку, он засучил ногами. Нукер отскочил, боясь быть зашибленным ударом копыт.
— Э, и жеребца хватил солнечный удар! — расстроенно сказал Калонбек. — А таких коней нелегко достать!
— Уважаемый бек, из-за одной лошади не стоит падать духом человеку! Я прикажу дать вашему нукеру скакуна из моей конюшни.
— Безмерно благодарен, повелитель! — Ходжа Калонбек невесело усмехнулся. — Только дело-то не в коне. Вижу в случившемся и свое будущее!
Бабур сошел с коня (они прибыли на берег). Показав рукой на корабль, что назывался «Осойиш», сказал:
— Пока вот ваше ближайшее будущее, уважаемые мои беки! Отдадимся же радости покойного отдыха.
На лодках подошли к кораблю, поднялись на борт. Бабур с Ходжой Калонбеком уединился на носу под навесом. Быстро и плавно шел корабль по реке, и встречный ветер делал жизнь человеческую не только терпимой, но, пожалуй, и приятной.
Слуги принесли остуженный апельсиновый и лимонный шербет. Ходжа Калонбек залпом выпил целую касу холодного апельсинового сока. «Нет, нет, и в Индии жить можно не без приятности», — подумал он и уже осмысленно взглянул на Бабура.
— Повелитель, здесь, в Агре, вы очень похудели, потемнели и спали с лица. Хоть вы и скрываете от нас, насколько вам трудно приходится… ну, может, другие беки о том не догадываются, но я-то догадываюсь, все знаю и чувствую.
— Да, бек, мы с вами рядом… без малого тридцать лет. Многое пережито вместе, не правда ли? Если сравнить с пережитыми бедами эту жару, нынешние наши неудобства — что они значат? Не мелочь ли?
Ходжа Калонбек вытащил из-за пазухи шелковый платок и обтер обильный пот, что застилал глаза:
— Увы, мой хазрат, прожил я, видно, отведенные мне лета. Когда джигитом был, не знал разницы между холодом и жарой. А вот нынче, когда за пятьдесят… Чувствую, в Индии старею на год за неделю. Из старых, верных вам беков старше меня был Касымбек Кавчин; недавно ушел он из этого мира, да примет его душу всевышний. Коли так все пойдет — очередь, повелитель, за мной. Не протяну я долго, ей-ей, не протяну…
— Не говорите так, Калонбек мой. Все в воле всевышнего — это верно, но предчувствую: будете жить еще долго.
— Ум мой не верит, что человек, пришедший из прохладных краев, из Мавераннахра, может дожить под испепеляющим этим солнцем хоть до шестидесяти.
— Почему же? Хосров Дехлеви — он же из Шахрисябза — в Индии дожил до семидесяти двух. Что вы на это скажете?
Хосров Дехлеви был любимым поэтом Ходжи Калонбека. Когда войско проходило через Дели, Бабур и Калонбек нашли время посетить гробницу Низамиддин Авлаи, где похоронен и Хосров Дехлеви. Смиренно постояли у его могилы. Калонбек напомнил знаменитую строку Дехлеви: «Человек даровитый спешит в Хиндустан — нет, недаром!» — напомнил и сам возгордился собою тогда, смешновато, но трогательно. Правда, жара была в то время не столь изнуряющей, как теперь.
Бабур «недаром» произнес имя Дехлеви — не придет ли на ум беку снова та строка и настроение, которое она выражает.
Калонбек все вспомнил, все понял, смущенно кашлянул. Строки не сказал. Сказал другое, вроде бы смиренное:
— О, повелитель, Дехлеви — великий человек. Я же не смею равняться с ним…
— Смысл нашей жизни, бек, не в том, чтобы дерзать сравниваться с великими людьми, — помните, вы говорили, что хотели бы стать продолжателем их дел. Сие — можно и должно…
— Повелитель, большие дела вы начали и в Афганистане. Да стану я там продолжателем! Прошу вас, отпустите меня в Газни.
— Снова Газни! Вы забыли, какой многотрудной была у нас жизнь в Газни. Хотели восстановить разрушенную плотину Махмуда Газневи и-и не смогли! Когда людей находили, не хватало средств. Отыскивали деньги — чего-то другого недоставало. А тут у нас есть все, Калонбек, Индия — океан сил и средств!
— Но как бы этот океан… не поглотил… меня, человека маленького, человека с чужбины. Не останется здесь от меня ни следа, ни имени!
Ходжа Калонбек говорил о себе, но Бабур понимал, что имел он в виду всех, кто пришел в Индию с Бабуром, да и самого падишаха. И другие беки нередко шептались: «В этой бескрайней стране нас не хватит даже на растопку. Каплей в океане пропадем среди бесчисленных индусов — лучше уйдем к себе, взяв с собой столько богатств, сколько можем унести».
— У вас — цель жизни «оставить след и имя»? — спросил Бабур. — Вот мы вместе видели сегодня новый сад Зерафшан. Будем живы, наглядимся еще, как в местах сих сады зашумят, поднимутся дворцы, прекрасней, чем в Самарканде и Герате. Там упадок, там тьма, бек мой. Но сделанное в Самарканде и Герате можно и должно продолжить здесь, срастить с великим стволом дерева Индии! Разве это, бек, не останется в памяти грядущих поколений, не прославит наш след и наше имя?
— Амир Тимур поступал иначе. И Махмуд Газневи — тоже. Покорил Индию, увез отсюда в свою страну нужные средства, всех нужных людей пригнал.

Download 58,15 Kb.

Do'stlaringiz bilan baham:
1   2   3




Ma'lumotlar bazasi mualliflik huquqi bilan himoyalangan ©hozir.org 2024
ma'muriyatiga murojaat qiling

kiriting | ro'yxatdan o'tish
    Bosh sahifa
юртда тантана
Боғда битган
Бугун юртда
Эшитганлар жилманглар
Эшитмадим деманглар
битган бодомлар
Yangiariq tumani
qitish marakazi
Raqamli texnologiyalar
ilishida muhokamadan
tasdiqqa tavsiya
tavsiya etilgan
iqtisodiyot kafedrasi
steiermarkischen landesregierung
asarlaringizni yuboring
o'zingizning asarlaringizni
Iltimos faqat
faqat o'zingizning
steierm rkischen
landesregierung fachabteilung
rkischen landesregierung
hamshira loyihasi
loyihasi mavsum
faolyatining oqibatlari
asosiy adabiyotlar
fakulteti ahborot
ahborot havfsizligi
havfsizligi kafedrasi
fanidan bo’yicha
fakulteti iqtisodiyot
boshqaruv fakulteti
chiqarishda boshqaruv
ishlab chiqarishda
iqtisodiyot fakultet
multiservis tarmoqlari
fanidan asosiy
Uzbek fanidan
mavzulari potok
asosidagi multiservis
'aliyyil a'ziym
billahil 'aliyyil
illaa billahil
quvvata illaa
falah' deganida
Kompyuter savodxonligi
bo’yicha mustaqil
'alal falah'
Hayya 'alal
'alas soloh
Hayya 'alas
mavsum boyicha


yuklab olish