Бедные люди

Сентября 28-го 
Голубчик мой, Варвара Алексеевна! 
Я — то есть брильянтщик говорит — хорошо; а я про себя хотел сначала сказать, что я 
заболел и встать не могу с постели. Вот теперь, как время пришло хлопотливое, нужное, так 
и простуды напали, враг их возьми! Тоже уведомляю вас, что к довершению несчастий моих 
и его превосходительство изволили быть строгими, и на Емельяна Ивановича много 
сердились и кричали, и под конец совсем измучились, бедненькие. Вот я вас и уведомляю 
обо всем. Да еще хотел вам написать что-нибудь, только вас утруждать боюсь. Ведь я, 
маточка, человек глупый, простой, пишу себе что ни попало, так, может быть, вы там чего-
нибудь и такого — ну, да уж что! 
Ваш 
Макар Девушкин. 
Сентября 29-го 
Варвара Алексеевна, родная моя! 
Я сегодня Федору видел, голубчик мой. Она говорит, что вас уже завтра венчают, а 
послезавтра вы едете и что господин Быков уже лошадей нанимает. Насчет его 
превосходительства я уже уведомлял вас, маточка. Да еще: счеты из магазина я в Гороховой 
проверил; все верно, да только очень дорого. Только за что же господин-то Быков на вас 
сердится? Ну, будьте счастливы, маточка! Я рад; да, я буду рад, если вы будете счастливы. Я 
бы пришел в церковь, маточка, да не могу, болит поясница. Так вот я все насчет писем: ведь 
вот кто же теперь их передавать-то нам будет, маточка? Да! Вы Федору-то 
облагодетельствовали, родная моя! Это доброе дело вы сделали, друг мой; это вы очень 
хорошо сделали. Доброе дело! А за каждое доброе дело вас господь благословлять будет. 
Добрые дела не остаются без награды, и добродетель всегда будет увенчана венцом 
справедливости божией, рано ли, поздно ли. Маточка! Я бы вам много хотел написать, так, 
каждый час, каждую минуту все бы писал, все бы писал! У меня еще ваша книжка осталась 
одна, «Белкина повести», так вы ее, знаете, маточка, не берите ее у меня, подарите ее мне, 
мой голубчик. Это не потому, что уж мне так ее читать хочется. Но сами вы знаете, маточка, 
подходит зима; вечера будут длинные; грустно будет, так вот бы и почитать. Я, маточка, 
перееду с моей квартиры на вашу старую и буду нанимать у Федоры. Я с этой честной 
женщиной теперь ни за что не расстанусь; к тому же она такая работящая. Я вашу квартиру 
опустевшую вчера подробно осматривал. Там, как были ваши пялечки, а на них шитье, так 
они и остались нетронутые: в углу стоят. Я ваше шитье рассматривал. Остались еще тут 
лоскуточки разные. На одно письмецо мое вы ниточки начали было наматывать. В столике 
нашел бумажки листочек, а на бумажке написано: «Милостивый государь, Макар 
Алексеевич, спешу» — и только. Видно, вас кто-нибудь прервал на самом интересном месте. 
В углу за ширмочками ваша кроватка стоит… Голубчик вы мой!!! Ну, прощайте, прощайте; 

---