Barthes. Mythologies p aris, Seuil,1957

Лидировать
— дело самое 
тяжелое и одновременно самое бесполезное; лидер 
всегда жертвует собой; это чистый акт героизма, с 
целью скорее показать характер, нежели добиться 
результата; личная дерзость не приносит в велогонке 
прямых выгод и, как правило, сводится на нет команд-
ной тактикой. 
Следовать за лидером
— занятие, на-
против, в чем-то трусливое и предательское, когда 
гонятся за успехом и не обращают внимания на честь; 
преследовать лидера чрезмерно, вызывающе близ-
ко — значит открыто связывать себя со Злом («липнуть 
к колесам» позорно). 
Уходить в отрыв — 
это поэти-
ческий эпизод, являющий образ добровольного оди-
ночества; практически это малоэффективно, потому 
что оторвавшегося почти всегда нагоняют, зато при-
носит тем больше славы, чем больше в нем бесцельно-
го героизма (одиночный прорыв испанца Аломара 
напоминает отрешенность и кастильское высокомерие 
монтерлановских героев). 
Отставание
предвещает 
собой сход с трассы, оно всегда страшит и удручает, 
как поражение; на этапе Мон-Ванту отставание многих 
гонщиков выглядело прямо-таки «Хиросимой». Все 
1
Гонщиками (
ит
.).
 — Прим. перев.
182
Р
олан 
Б
арт. 
М
ифологии
7 / 30

---

эти четыре движения, разумеется, драматизируются, 
обретают свою литую форму в эмфатической лексике 
кризиса;
нередко одно из них становится образным 
названием целого этапа, словно главы романа (заго-
ловок одного из репортажей: «Бурный рывок Кубле-
ра»). Роль языка здесь огромна, именно он сообщает 
неуловимому, растворенному во временной длитель-
ности событию эпическую преувеличенность, а тем 
самым и сгущенность.
Мораль «Тур де Франс» двойственна: императивы 
рыцарского кодекса чести постоянно сочетаются с 
грубо напоминающим о себе голым стремлением к 
успеху. Эта мораль не умеет или не желает делать 
выбор между похвальной самоотверженностью и эм-
пирической необходимостью. Когда гонщик 
жертвует 
собой
ради успеха команды — делает ли он это по 
собственной инициативе или по требованию арбитра 
(технического директора), — его поступок всегда вос-
хваляется, но и всегда оспаривается. Его жертва вели-
чественна и благородна, она свидетельствует о полно-
ценной командно-спортивной морали, в ней эта мораль 
находит свое высшее оправдание; и в то же время она 
идет наперекор другому принципу, без которого ле-
генда о «Тур де Франс» остается неполной, — принци-
пу реализма. 
На «Тур де Франс» не место сантимен‑
там — 
таков закон, придающий остроту всему 
зрелищу. Дело в том, что рыцарская мораль пережи-
вается здесь как опасность подправить волю судьбы; 
«Тур де Франс» решительно избегает всего, что могло 
бы казаться попыткой заранее повлиять на голый и 
грубый случай, решающий исход борьбы. 
Карты еще 
не брошены,
«Тур де Франс» — это столкновение ха-
рактеров, и мораль здесь требуется индивидуалисти-
ческая, мораль одиночной борьбы за жизнь; для жур-
налистов главная трудность и главная забота в том, 
чтобы исход велогонки все время оставался неопреде-
ленным; так, на протяжении всей гонки 1955 года ре-
портеры упорно оспаривали всеобщее убеждение, что 
победит наверняка Бобе. Но «Тур де Франс» — это 
еще и спорт, и здесь нужна коллективная мораль. Это 
183
I
. 
М
ифологии 
8 / 30

---

противоречие, так никогда и не разрешаемое, приводит 
к тому, что в журналистской легенде «жертва» того 
или иного гонщика постоянно подвергается сомнени-
ям и перетолкованиям, с непрестанным напоминанием 
о благородной морали, на которой она основана. Жерт-
ва нуждается в неустанных оправданиях, поскольку 
переживается как некая сентиментальная ценность. 
Важнейшую роль играет здесь технический дирек-
тор команды — он обеспечивает связь цели и средств, 
совести и прагматизма; в душевном разрыве одного 
этого человека диалектически соединяются реальность 
зла и его неизбежность. Специалистом по таким кор-
нелевским ситуациям является Марсель Бидо — в сво-
ей команде ему приходится жертвовать одним гонщи-
ком ради другого, порой даже, что еще трагичнее, одним 
братом ради другого (Жаном Бобе — ради Луизона 
Бобе). Фактически Бидо существует лишь как реальный 
образ некоей интеллектуальной необходимости, кото-
рая, осуществляясь в мире страстей, нуждается в особом 
олицетворении. Имеет место разделение труда: на каж-
дую десятку гонщиков приходится один чистый интел-
лект, причем роль его отнюдь не привилегированная, 
так как ум здесь сугубо функционален, его единственная 
задача — воплощать в глазах публики стратегический 
замысел гонки; тем самым Марсель Бидо являет собой 
лишь образ тщательного аналитика, его роль состоит в 
том, чтобы