Barthes. Mythologies p aris, Seuil,1957

маски, на которую указывают пальцем.
В японской культуре, как мы помним, жест указующе-
го пальца направлен на безусловную, внезнаковую 
реальность, в культуре же Запада — напротив, на зна-
ковую условность. Сама условность может быть раз-
ной: в «Мифологиях» данный образ применяется к 
«мифам у левых» («они сами же демонстрируют свою 
мифичность, сами указывают пальцем на свою мас-
ку» — наст. изд., с. 311), в статье «Литература и мета-
язык» — к трагическому уделу современной литера-
туры, не способной на социальную действенность и 
лишь обозначающей собственную условность и бесси-
лие, в «Нулевой степени письма» — к европейскому 
искусству вообще, где мифы всегда сами себя разобла-
чают (не потому ли они так хорошо, так увлекательно 
поддаются демистификации, что сами с ней тайно 
сотрудничают?). Следует, однако, помнить и о букваль-
ном смысле этой метафоры: в ней идет речь о 
лицедее,
который держит в руках свою маску и указывает на 
нее пальцем, — еще один театральный мотив в бартов-
ской галерее образов... 
1
«Po
e
tique», 1981, n° 47, p. 325. См. эту фотографию (из журнала 
«Экспресс», 1973) в книге: Louis-Jean Calvet. Roland Barthes. Paris, 
1990.
68
Р
олан 
Б
арт. 
М
ифологии
33 / 35

---

Таким образом, театральность «Мифологий» со-
ставляет политическую ипостась сущностной амбива-
лентности Ролана Барта, в которой проявилось важ-
нейшее и, возможно, ценнейшее качество всего его 
литературного творчества — последовательно выстраи-
вавшаяся им в культуре роль 
свободного человека.
С. Зенкин
69
Р
олан Барт — теоретик и практик мифологии
34 / 35

---

П
редисловие ко второму изданию
Тексты «Мифологий» писались с 1954 по 1956 год; 
сама книга вышла в свет в 1957-м.
В ней можно найти два определяющих фактора: с 
одной стороны, это идеологическая критика языка так 
называемой массовой культуры, с другой стороны, 
первая попытка семиологического разбора данной 
системы: я тогда только что прочел Соссюра и вынес 
из него убеждение, что, рассматривая «коллективные 
представления»*
1
как знаковые системы, есть надежда 
выйти за рамки благонамеренного разоблачительства 
и 
детально
осмыслить ту мистификацию, при которой 
мелкобуржуазная культура превращается в общече-
ловеческую природу.
Очевидно, что сегодня оба жеста, из которых вы-
росла моя книга, уже не могут быть точно повторены 
(поэтому я отказываюсь делать поправки в тексте). Ее 
материал отнюдь не исчез; но идеологическая критика, 
потребность в которой резко проявилась вновь (в мае 
1968 года), стала или, во всяком случае, должна стать 
более тонкой; семиологический же анализ, начатый — 
по крайней мере для меня — заключительным текстом 
«Мифологий», сделался более развитым, точным, 
сложным, многосторонним; он образует ныне, в наш 
век и в нашей западной цивилизации, ту область тео-
ретического мышления, где может в какой-то мере 
состояться освобождение означающего. Оттого я уже 
не мог бы теперь писать новых мифологий, в их преж-
ней (представленной здесь) форме.
Неизменной, однако, остается (помимо главного 
противника — буржуазной Нормы) непременная со-
пряженность этих двух жестов: не бывает изобличения 
без тонкого аналитического инструментария, как не 
бывает и семиологии, которая в конечном счете не 
осознала бы себя как 
семиокластию.
Р.Б.
Февраль 1970 г.
35 / 35

---

П
редисловие к первому изданию
Нижеследующие тексты писались из месяца в месяц 
в течение примерно двух лет, с 1954 по 1956 год, откли-
каясь на темы текущего дня. Для меня они представля-
ли собой попытку систематического размышления о 
некоторых мифах повседневной жизни фран цузов. 
Материал размышлений мог быть самым разнообраз-
ным (газетная статья, фотография в иллюстрированном 
еженедельнике, фильм, спектакль, выставка), выбор 
сюжета — сугубо произвольным: то были, разумеется, 
мои
темы дня.
Отправной точкой размышлений чаще всего слу-
жило ощущение, что я не могу вынести той «естест-
венности», в которую пресса, искусство и здравый 
смысл постоянно облачают реальность, — меж тем как 
реальность эта, хоть и образует нашу жизненную сре-
ду, тем не менее сугубо исторична; одним словом, мне 
нестерпимо было глядеть, как в изложении наших 
текущих событий дня сплошь и рядом смешиваются 
Природа и История, и за этой пышной выставкой