12-летний бизнесмен

Чаевые

Один ребёнок лет десяти вошёл в кафе и сел за столик. К нему подошла официантка. – Сколько стоит шоколадное мороженое с орешками? – спросил мальчик. – Пятьдесят центов, – ответила женщина. Мальчик вытащил руку из кармана и пересчитал монетки. – Сколько стоит простое мороженое, без ничего? – спросил ребёнок. Официантка начала выражать недовольство: она спешила к другим клиентам.
– Двадцать пять центов, – бросила она коротко в ответ. Мальчик опять пересчитал монетки. – Дайте мне простое мороженое, – наконец решил он. Официантка принесла мороженое, бросила на стол счёт и удалилась. Ребёнок закончил есть мороженое, оплатил в кассе счёт и ушёл. Когда официантка вернулась убирать стол, у неё стал комок в горле, когда она увидела, что рядом с пустой вазочкой лежали аккуратно сложенные монетки, двадцать пять центов – её чаевые.

Он бы Стал Президентом

Президент Обама и его жена Мишель решили пойти на незапланированный ужин в ресторан, который был не слишком роскошен. Когда они уже сидели за столиком, владелец ресторана спросил у охранника Обамы, может ли он обратиться к первой леди в частном порядке. Затем у Мишель и этого мужчины состоялся разговор. После этого разговора президент Обама спросил Мишель: “Почему он был так заинтересован в общении с тобой?” Она ответила, что в её подростковые годы, он был безумно влюблён в неё. Президент Обама сказал: “Так что, если бы ты вышла за него замуж, ты бы сейчас могла быть владелицей этого прекрасного ресторана?” И Мишель ответила: “Нет. Если бы я вышла за него замуж, он бы стал президентом”.

Накануне, по И.С.Тургеневу

Елена вернулась в свою комнату, села перед раскрытым окном и опёрлась головой на руки. Проводить каждый вечер около четверти часа у окна своей комнаты вошло у неё в привычку. Она беседовала сама с собой в это время, отдавала себе отчёт о прошедшем дне. Ей недавно исполнилось 20 лет. Роста она была высокого, лицо её было бледное, большие серые глаза под круглыми бровями, окружённые крошечными веснушками, лоб и нос совершенно прямые, сжатый рот и довольно острый подбородок. Её тёмно-русая коса спускалась низко на тонкую шею. Во всём её существе, в выражении лица, внимательном и немного пугливом, в ясном взгляде, в улыбке, как будто напряжённой, в голосе, тихом и неровном, было что-то нервическое, электрическое, торопливое, словом что-то такое, что не могло всем нравиться и даже отталкивало некоторых. Руки у неё были узкие, розовые, с длинными пальцами, ноги тоже узкие: она ходила быстро, немного наклоняясь вперёд.
Она росла очень странно; сначала обожала отца, потом страстно привязалась к матери и затем охладела к обоим, особенно к отцу. В последнее время она обходилась с матерью, как с больною бабушкой; а отец стал её бояться, и говорил о ней, что она какая-то восторженная республиканка, бог знает в кого! Слабость возмущала её, глупость сердила, ложь она не прощала «во веки веков». Стоило человеку потерять её уважение, он сразу переставал существовать для неё. Все впечатления резко ложились в её душу; не легко давалась ей жизнь.