100 лет со дня рождения

часть. Что произойдёт 
–
 ноубоди ноуз! Мой друг 
–
 Нильс Бор 
–
 всегда 
советовал отличать существенное от несущественного, выяснять, 
почему это важно в-пятых (оказывается, в-пятых это совсем не 
важно) и бить молотком по морде!... 
Тут Крур снова встал. На этот раз он заметно волновался. 
–
 Я ваш друг. А он что? Бить нас 
–
 за что? Вот кто ваш враг! 
–
 указал он пальцем на Николая Владимировича и с этими словами 
выпрыгнул в окно и бесследно исчез.
Конец главы
»
* * *
Алексей Андреевич как-то задал мне вопрос, кем я себя счи-
таю, экспериментатором или теоретиком. Я ответила, что, конеч-
но, экспериментатором. Ляпунов сказал: «Нет, вы 
–
на самом деле 
теоретик. Просто у вас не хватает образования». И он взялся меня 
учить, персонально меня. Заставлял меня писать рефераты, правил 
их, много беседовал со мной о геохимии, о процессах и явлениях, 
относящихся к химии, потому что я занималась тогда химией ра-
дионуклидов. Он учил меня точно формулировать свои мысли и по 
возможности быть последовательной в рассуждениях.
Алексей Андреевич способствовал моему переезду в Академго-
родок. Переехав в Академгородок, я начала работать с ним вплот-
ную. Алексей Андреевич занимался в это время системным подхо-
дом к ландшафтоведению, к экосистемам, к биогеоценозам, к био-
логическому круговороту и т. д.
Алексей Андреевич создал биокибернетический семинар, ко-
торый посещали специалисты из различных областей биологии. 
Они могли приходить, посетить семинар несколько раз, потом 
уйти, снова вернуться и т. д. На этих семинарах рассматривались 
самые разные вопросы, которые касались двух сторон жизни эко-
системы — её структуры и функционирования. Поскольку экосис-
тема очень сложна, то на семинаре могло обсуждаться всё, что 
угодно. Мы слушали доклады и о фиксации азота, и о строении 
почвенного профиля, и о круговороте углерода, и о многом дру-
гом. Каким-то образом вся эта причудливая смесь укладывалась в 
голове Алексея Андреевича с тем, чтобы потом превратиться в бо-
лее сложную и в то же самое время более простую конструкцию. 
Замечательным на этих семинарах была наша надежда на то, что 
вот мы все сядем за стол, расскажем, что знаем, Ляпунову. Потом 
вместе с Алексеем Андреевичем составим модель, а потом он её 
напишет и модель заработает! Так вот, мы ни разу не дошли даже 
до того, чтобы сесть за стол и начать составлять модель. Увы, этого 
не произошло.

---

404
VI. ВОСПОМИНАНИЯ УЧЕНИКОВ, ДРУЗЕЙ, КОЛЛЕГ ОБ А.А. ЛЯПУНОВЕ
Более того, семинары через некоторое время рассыпались, лю-
ди почему-то уходили, но Алексея Андреевича это не смущало. Че-
рез некоторое время он начинал другой семинар с другими людьми 
или частично с теми же самыми, и продолжал неустанно строить 
свою систему описания сложных природных процессов.
Все те, кто ходил на его семинары, мои сегодняшние коллеги, 
помнят очень хорошо эти семинары и признаются что, несмотря 
на то, что вроде бы ничего не вышло и никакой модели биогеоце-
ноза не получилось, однако они сами поняли вещи, которых рань-
ше не понимали. Их собственная наука предстала перед ними в 
другой окраске, может быть, с другими акцентами, с другими уда-
рениями. Они учились выделять главное в своих исследованиях и 
стали делать это лучше, чем до семинаров.
Понимание огромной пользы этих семинаров пришло ко 
всем 
–
и к молодым учёным, и к уже очень известным. Сам Алек-
сей Андреевич, видимо, действительно накапливал таким образом 
знания, потому что гораздо эффективнее получить сжатые знания 
в беседе со специалистами, чем пытаться выудить их из учебника. 
Да и зачем Алексею Андреевичу было читать почвоведение или бо-
танику! Он всегда мог спросить то, что его интересовало. Так он и 
делал. Через некоторое время мы с ним приступили к системному 
описанию биогеоценоза и биологического круговорота.
Учёные давно работали с биологическим круговоротом. Гене-
ральная идея о современности и всесущности круговорота была 
изложена ещё в трудах В.И. Вернадского. Биологический (пра-
вильнее сказать биотический) круговорот изучался у нас в стране 
Ремезовым, Н.И. Базилевич, Л.Е. Родиным, М.А. Глазовской в пя-
тидесятые-шестидесятые годы прошлого столетия. Уже многое бы-
ло сделано, очень важные величины, относящиеся к биотическому 
круговороту, были получены. Однако, существовала путаница в 
терминах, в единицах измерения и в правилах построения баланса. 
Что вместе со мной сделал А.А. Ляпунов? Прежде всего, были вы-
делены компоненты (в нашем бывшем тексте 
–
блоки) или ком-
партменты экосистемы. В компонентах вещество (или энергия) 
сохранялось, туда оно поступало и оттуда выходило. Вещество ха-
рактеризовалось запасом, т. е. массой и измерялось в г/м
2
или т/га. 
Вещество перетекало из компонента в компонент. Перемещение 
называлось потоком, поток характеризовался интенсивностью и 
измерялся в граммах на квадратный метр за год (г/м
2
, год), или в 
других единицах массы, площади и времени. Потоки связывали 
блоки внутри экосистемы (внутренние потоки), а также входили из 
окружающей среды в экосистему (входной поток) и выходили из 

---

405