|
часть. Что произойдёт
–
ноубоди ноуз! Мой друг
–
Нильс Бор
–
всегда
советовал отличать существенное от несущественного, выяснять,
почему это важно в-пятых (оказывается, в-пятых это совсем не
важно) и бить молотком по морде!...
Тут Крур снова встал. На этот раз он заметно волновался.
–
Я ваш друг. А он что? Бить нас
–
за что? Вот кто ваш враг!
–
указал он пальцем на Николая Владимировича и с этими словами
выпрыгнул в окно и бесследно исчез.
Конец главы
»
* * *
Алексей Андреевич как-то задал мне вопрос, кем я себя счи-
таю, экспериментатором или теоретиком. Я ответила, что, конеч-
но, экспериментатором. Ляпунов сказал: «Нет, вы
–
на самом деле
теоретик. Просто у вас не хватает образования». И он взялся меня
учить, персонально меня. Заставлял меня писать рефераты, правил
их, много беседовал со мной о геохимии, о процессах и явлениях,
относящихся к химии, потому что я занималась тогда химией ра-
дионуклидов. Он учил меня точно формулировать свои мысли и по
возможности быть последовательной в рассуждениях.
Алексей Андреевич способствовал моему переезду в Академго-
родок. Переехав в Академгородок, я начала работать с ним вплот-
ную. Алексей Андреевич занимался в это время системным подхо-
дом к ландшафтоведению, к экосистемам, к биогеоценозам, к био-
логическому круговороту и т. д.
Алексей Андреевич создал биокибернетический семинар, ко-
торый посещали специалисты из различных областей биологии.
Они могли приходить, посетить семинар несколько раз, потом
уйти, снова вернуться и т. д. На этих семинарах рассматривались
самые разные вопросы, которые касались двух сторон жизни эко-
системы — её структуры и функционирования. Поскольку экосис-
тема очень сложна, то на семинаре могло обсуждаться всё, что
угодно. Мы слушали доклады и о фиксации азота, и о строении
почвенного профиля, и о круговороте углерода, и о многом дру-
гом. Каким-то образом вся эта причудливая смесь укладывалась в
голове Алексея Андреевича с тем, чтобы потом превратиться в бо-
лее сложную и в то же самое время более простую конструкцию.
Замечательным на этих семинарах была наша надежда на то, что
вот мы все сядем за стол, расскажем, что знаем, Ляпунову. Потом
вместе с Алексеем Андреевичем составим модель, а потом он её
напишет и модель заработает! Так вот, мы ни разу не дошли даже
до того, чтобы сесть за стол и начать составлять модель. Увы, этого
не произошло.
404
VI. ВОСПОМИНАНИЯ УЧЕНИКОВ, ДРУЗЕЙ, КОЛЛЕГ ОБ А.А. ЛЯПУНОВЕ
Более того, семинары через некоторое время рассыпались, лю-
ди почему-то уходили, но Алексея Андреевича это не смущало. Че-
рез некоторое время он начинал другой семинар с другими людьми
или частично с теми же самыми, и продолжал неустанно строить
свою систему описания сложных природных процессов.
Все те, кто ходил на его семинары, мои сегодняшние коллеги,
помнят очень хорошо эти семинары и признаются что, несмотря
на то, что вроде бы ничего не вышло и никакой модели биогеоце-
ноза не получилось, однако они сами поняли вещи, которых рань-
ше не понимали. Их собственная наука предстала перед ними в
другой окраске, может быть, с другими акцентами, с другими уда-
рениями. Они учились выделять главное в своих исследованиях и
стали делать это лучше, чем до семинаров.
Понимание огромной пользы этих семинаров пришло ко
всем
–
и к молодым учёным, и к уже очень известным. Сам Алек-
сей Андреевич, видимо, действительно накапливал таким образом
знания, потому что гораздо эффективнее получить сжатые знания
в беседе со специалистами, чем пытаться выудить их из учебника.
Да и зачем Алексею Андреевичу было читать почвоведение или бо-
танику! Он всегда мог спросить то, что его интересовало. Так он и
делал. Через некоторое время мы с ним приступили к системному
описанию биогеоценоза и биологического круговорота.
Учёные давно работали с биологическим круговоротом. Гене-
ральная идея о современности и всесущности круговорота была
изложена ещё в трудах В.И. Вернадского. Биологический (пра-
вильнее сказать биотический) круговорот изучался у нас в стране
Ремезовым, Н.И. Базилевич, Л.Е. Родиным, М.А. Глазовской в пя-
тидесятые-шестидесятые годы прошлого столетия. Уже многое бы-
ло сделано, очень важные величины, относящиеся к биотическому
круговороту, были получены. Однако, существовала путаница в
терминах, в единицах измерения и в правилах построения баланса.
Что вместе со мной сделал А.А. Ляпунов? Прежде всего, были вы-
делены компоненты (в нашем бывшем тексте
–
блоки) или ком-
партменты экосистемы. В компонентах вещество (или энергия)
сохранялось, туда оно поступало и оттуда выходило. Вещество ха-
рактеризовалось запасом, т. е. массой и измерялось в г/м
2
или т/га.
Вещество перетекало из компонента в компонент. Перемещение
называлось потоком, поток характеризовался интенсивностью и
измерялся в граммах на квадратный метр за год (г/м
2
, год), или в
других единицах массы, площади и времени. Потоки связывали
блоки внутри экосистемы (внутренние потоки), а также входили из
окружающей среды в экосистему (входной поток) и выходили из
405
Do'stlaringiz bilan baham: |
