|
УШЕДШИЕ
Андрей Николаевич Ляпунов*
То, что собираюсь написать, выйдет, вероятно, нескладно, и бу-
дет скорее воплем сердца, чем некрологом, ибо мы только что опус-
тили его в могилу, и все слова кажутся бездушными и ненужными.
В тесную семью московских коллекционеров он вошёл совсем
недавно, только с 1916 года, но уже весной следующего года занял
в ней одно из самых видных мест по тому особому сверкающему
таланту художественного собирательства, который он обнаружил,
и по той специфической коллекционерской страстности, которая
его отличала.
Лучшие собрания не те, что приобретаются на огромные день-
ги, а те, что отмечены любовью и дарованием. Можно купить всю
виллу Дорна и всю Лихтенштейновскую галлерею, но это не зна-
чит собрать их, и если купивший их американский король тут же
надумает почить на лаврах, не вложив в них собственного собира-
тельского пыла и дара, по меньшей мере, равного талантам их
подлинных создателей, он ничем не будет отличаться от nouveau
riche’a, устроившего себе пышную галерею чужих предков. Собра-
ние должно непрерывно расти не столько количественно, сколько
качественно, причем лучше, если рост его удельного художествен-
ного веса обратно пропорционален росту входящих в него номе-
ров. Истинный коллекционер не должен стыдиться своих ошибок,
а напротив того, обязан их сознавать и исправлять. Вот почему
непогрешимого собирательства не бывает и быть не может, и вот
почему все лучшие собрания, слагавшиеся не исторически, не пре-
емственной энергией, а отдельными собирателями, единичной во-
лей, вкусом и порывом, непрерывно менялись, обновлялись, и их
конечный облик даже отдалённо не напоминает изначального.
В этом и заключается тайна коллекционерского таланта.
Этим талантом А.Н. Ляпунов был наделён в такой щедрой сте-
пени, в какой я его не встречал ещё в жизни. Во всём его собира-
тельстве не было при этом и тени того тщеславия, которое столь
* Журнал «Среди коллекционеров», Ежемесячник искусства и худо-
жественной старины, № 5, MCMXXIII, май. Стр. 55–56. (Издание изда-
тельства «Среди коллекционеров». Редактор Ив. Лазаревский).
489
Ушедшие. Андрей Николаевич Ляпунов
естественно в этом деле, хотя временами приносит и немало вреда,
ибо тщеславие мешает видеть свои ошибки. Каждое его новое при-
обретение было для него новым увлечением, которое он страстно
любил и холил, но это было исключительно самоудовлетворением,
самопроверкой и самовоспитанием. Ночью, когда весь дом спит,
он начнёт, бывало, перевешивать картины, перебирать их, любо-
ваться ими, точно украдкой от всех: тогда вся жизнь его была в
этих холстах и красках. Для него важно было не имя, а вещь, жи-
вопись,– всё равно, старого ли мастера или современного, лишь
бы она была высокого качества.
Революция подсекла его собирательство, но не приостановила:
тут-то и началась его усиленная работа по улучшению собрания,
по ликвидированию одних вещей и замене их новыми, лучшими,
лихорадочные поиски, надежды, разочарования, сомнения, уста-
новление подлинности – работа, увлекавшая его больше, чем со-
бирание первых лет. Собрание крепло изо дня в день, и только
внезапная смерть помешала перебрать и переработать его так, как
он хотел и в последнее время наметил. Понемногу оно стало пре-
вращаться в собрание картин художников, по преимуществу живо-
писцев, как новейших – он очень ценил группу «Бубнового Вале-
та»,– так и тех из старых, которые особенно близки нашим дням.
У А.Н. Ляпунова никогда не было состояния, и он совершал
свои, временами безудержно страстные приобретения на остатки от
заработков, в последние годы почти прекратившихся. Приглядываясь
к необычайному росту его художественного вкуса и интуиции, я час-
то задавал себе вопрос: что за собрание составил бы он, если бы к
его услугам были, хотя бы на протяжении нескольких лет, те финан-
совые возможности, которые имелись у стольких других собирателей.
Он никогда не колебался, никогда не раздумывал и не медлил, хо-
рошо зная, что худшая ошибка для собирателя – пропустить вещь.
Только благодаря вдохновенному коллекционерскому неис-
товству, можно было в России умудриться обогатить своё собрание
подлинным портретом Гейнсборо, которого вообще и в русских
музеях не было до тех пор, пока Эрмитаж не получил портрета по
завещанию Хитрово.
По темпераменту, очарованию, восторженности и таланту он
напоминал незабвенного С.С. Боткина, ушедшего так же внезапно
и нелепо, среди кипучей работы и радостных надежд. Ужасно со-
знавать, что на Солянке 7 не выйдет к вам больше навстречу, по-
тирая руки, весёлый, обаятельный владелец собрания, с которым
так часто делились и радости, и горести.
Игорь Грабарь
Москва, 17 апр. 1923.
490
VII. ПРИЛОЖЕНИЯ
Do'stlaringiz bilan baham: |
